Правдивые байки воинов ПВО. Сергей Дроздов

людей не пиво, губит людей вода!» – дважды самозабвенно проорали мы озорной рефрен.

      Самое интересное, было то, что Хиль внимательно прослушал в нашем исполнении все три куплета, хотя мог остановить пение «неуставной» песни сразу.

      Закончив петь, мы подмаршировали к Хилю. Судя по цвету его физиономии и раздувшейся шее, он оценил песню.

      «Я вам всем бл..ям, партвзыскание въе. у!!!» – издал Хиль вступительный вопль отчаяния, несколько нарушая партийную этику и демократию. И понеслось…

      Раскаты его громового голоса разносились по всей округе. Минут 20 Хиль бушевал, как вулкан, осыпая нас проклятиями и коря себя за любовь к нам и мягкотелось, за которую он получил черную неблагодарность в виде этой бл… ской песни.

      Потом потихоньку стал остывать.

      «Научились за три года: водку жрать, в отпуск рвать и деньги воровать!!!» – срифмовал он итог своей воспитательной деятельности и наших успехов в учебе за означенный период.

      (Если первых два упрека были, в общем справедливы, то воровства у нас вовсе не было, это Хиль добавил для «красного словца». Единственный случай воровства денег был в первой батарее каптерщиком Лищенко. И то он был быстро вычислен своими же товарищами и безжалостно выгнан из училища «в солдаты», несмотря на 3-й курс. Простить могли пьянки, самоволки и многие другие грехи, но не кражу.)

      Впечатления от этой «вакханалии экстра-класса» остались у нас ярчайшие, а хилевское обещание «въе. ать партвзыскание» навсегда украсило наш лексикон.

      Хиль вообще любил образные выражения и умел говорить с курсантами и в строю, и в неформальной обстановке.

      «Папуасы!!!» – с искренним ужасом восклицал он при виде длинных, на его взгляд, причесок.

      «Жизнь есть жизнь!», «Не ищите пятый угол!» – этими присказками он сдабривал свои, всегда образные, спичи.

      «Не можете пить вино – мочу пейте!!!» – грозно втолковывал Хиль «залетевшим» любителям горячительных напитков.

      «Кому шишки, кому пишки, а кому и пирожки», вручал Хиль нам при «разборах полетов».

      «Будем теперь считать баллы и хераллы!» – с горечью заявил он как-то, после неудачной сдачи экзамена своим взводом.

      «Добросовестного курсанта – я всегда пофалю!» – как и каждому «щирому хохлу», произнести звук «хв» в середине слова ему не удавалось в принципе.

      Так он нас и «фалил», а мы – не обижались за это.

      Во взводе Хиля учился Сурен Маркарян. Парень он был колоритный и свободолюбивый. Обладая живым восточным характером, он частенько спорил со своими командирами и попадал «под раздачу», в результате.

      На втором курсе Сурен начал ухаживать за дочкой Делегата. Впрочем, «ухаживать» – громко сказано. Проводил несколько раз дочку от клуба до КПП после «танцев». Но это, разумеется, не прошло незамеченным для командования, и Сурена вдруг зауважали начальники. Помнится, сам Веня Грабар ни с того ни с сего перед строем объявил Маркаряну благодарность за какой-то пустяк. Однако долго