Правдивые байки воинов ПВО. Сергей Дроздов

призывая нас «хранить традиции отцов и дедов». Его в первых рядах приняли кандидатом в партию, весть о нём подхватили сначала армейская, а потом и окружная газеты, тоже выпустившие бравурные статьи об этом «внуке». Наконец и «Красная Звезда» тоже написала заметку о столь неординарном курсанте.

      Эта-то известность и сгубила внука. Сначала в «Звезду» пришло какое-то письмо от родственников настоящего Клочкова. Чуть ли не единственная его дочь написала, что никогда не имела сына-ефрейтора. А потом и сам «внук», которого назначили каптёрщиком, позорно проворовался на этой должности.

      В общем, больше о «внуке политрука» мы не слышали…

      Перед выпуском солист дивизионного ансамбля «Август» Чуня написал песню про «Третий, любимый вагон» гореловской электрички, посвящённую окончанию нашей учёбы:

      «Последняя сессия,

      И грустно, и весело…

      И летние дождики робко стучатся в окно,

      С весёлыми песнями,

      Прощаемся вместе мы,

      Прощается с нами наш третий, любимый вагон.

      Невзгоды забудутся,

      Лишь только всё сбудется,

      И выйдет на плац батарея, в сияньи погон!

      Родное Горелово,

      Что с нами не делало…

      Тебя вспоминая, садились мы в третий вагон.

      И мчались мы лихо так,

      В «Париж», или Лигово,

      В театры, на танцы с подругами ехали мы,

      Вовек не забудутся

      Проспекты и улицы

      Прекрасного города на берегах

      Синеглазой Невы.

      Знакомства случайные,

      Улыбки печальные,

      Всё помнит прокуренный, но не сгоревший вагон:

      Как в пять минут первого

      Мы едем в Горелово,

      Бросая окурки в окно,

      Как поленья в огонь…

      Разъедемся скоро мы,

      Составами скорыми.

      На службу нелёгкую вдаль от уютных квартир

      И будем в ответе мы:

      За небо родной страны,

      Надёжность воздушной границы,

      За счастье и мир!!!»

      Гиббон, услышав про «Париж», насторожился и потребовал объяснений. После того, как музыканты убедили его, что «Париж» или «Тихий Лондон» в песне – не столицы стран членов агрессивного блока НАТО, а всего лишь названия женских общежитий в Ленинграде, успокоился и «разрешил» исполнение песни. Но каждый раз перед ней объяснял залу, про какой там «Париж» поётся.

      Жора

      Нашим взводом командовал Жора Черноус. Он имел капитанские погоны, красную цветущую физиономию и рыжеватые волосы. Будучи в двадцать девять лет холостяком, Жора пользовался заслуженной славой грозы всех окрестных «барышень и вдов». На груди у Жоры красовался знак об окончании среднего военного училища: овал, с красным флагом на вершине и буквами «ВУ» в середине, на белом фоне.

      О, сколько пищи для армейских острословов дал этот знак! Скромная