Des Cartes postales. Тимур Гайнутдинов

Пространство выражает способность тела к развертыванию, это некая интенция тела.

      Впрочем, неверно было бы думать, что в картезианстве пространство детерминирует собой тело, скорее, оно сливается с самим бытием тела в едином акте существования. Конечно, не может быть тела вне пространства, но точно также как не может быть и пустого пространства, лишенного тела: «Что же касается пустого пространства в том смысле, в каком философы понимают это слово, т. е. такого пространства, где нет никакой субстанции, то очевидно, что в универсуме нет пространства, которое было бы таковым, потому что протяжение пространства или внутреннего места не отличается от протяжения тела».54 На страницах «Первоначал философии» Декарт отмечает, «что одно и то же протяжение составляет природу как тела, так и пространства»55, а значит, пространство экспозиционирует собой тело в той же степени, что тело – пространство. Это значит также, что тело не просто занимает некое место, но становиться самим местом, и «причина этому та, что сами названия „место“ и „пространство“ не обозначают ничего действительно отличного от тела, про которое говорят, что оно „занимает место“; ими обозначается лишь его величина, фигура и положение среди других тел»56. Иначе говоря, тело в картезианстве и есть место («тело-место» Нанси), что вовсе не означает, что тело имеет место (как если бы можно было иметь место без бытования в-месте), напротив, – тело, заполняя собой пространство, изымает место: «Контур моего тела – это некая граница, которую обыкновенные пространственные отношения не пересекают»57. И если Декарт и пишет о том, что «тело заполняет собой пространство» и «удерживает место», то сам смысл этого «заполнения» и «удержания» вовсе не в сохранении, но, напротив, в изымании и изъятии, подобно тому, как удерживают пени или процент с суммы. Имеет место акт изъятия, нечто отрицательное, квалифицирующее себя в качестве изымательного.

      Само тело есть изъятие, купирование, отчуждение пространства. В письме к Антуану Арно от 29 июля 1648 года Декарт отмечает, что «протяженность, составляющая природу тела, весьма отличается от различных фигур, или модусов протяженности, в которые она облекается»58. «Весьма отличается», то есть, фактически, «протяженность, составляющая природу тела», есть нечто совершенно иное, нежели модус протяженности его обличия. Тело меняется: оно принимает разные формы, оно изменяет свой вид – тело, любое тело, травестийно по своей природе. Тело подвержено гниению, тело подвержено скверне, его можно распять или придать огню, с тела можно содрать кожу, выставив на обозрение нутро, или, напротив, лишить части нутра, оставив кожу ни с чем, лишь с движением ветра: «оно [тело человека] изменяется хотя бы уже потому, что подвержены изменению формы некоторых его частей. Из этого следует, что тело весьма легко погибает». Но вместе с этим, «тело, взятое в своем родовом значении, есть субстанция и потому никогда не гибнет»59.

      В своем

54

Декарт Р. Первоначала философии… С. 356.

55

Там же. С. 353.

56

Там же. С. 354. Интересно отметить, что страницей далее Декарт проводит различие уже непосредственно между категориями «место» и «пространство»:»«Место» и «пространство» различаются по названию, ибо «место» точнее обозначает положение тела, нежели его величину и фигуру, тогда как, напротив, мы думаем скорее о последних, когда говорим о «пространстве»» (Там же. С. 355). В своей работе, оперируя данными понятиями, мы старались удерживать различие, проводимое, – без лишней строгости, – Декартом.

57

Мерло-Понти М. Указ. соч. С. 137.

58

Декарт Р. Письмо Декарта Антуану Арно… С. 565.

59

Декарт Р. Размышления о первой философии… С. 13.