Хамелеонша. Алена Савченкова

смешались – чёрное к чёрному.

      – Людо…

      – Да?

      – Я хочу повидаться с Артуром.

      Он вмиг подобрался и отодвинулся.

      – Нет.

      – Пожалуйста. Мы не виделись с прошлой луны. Просто чтобы знать, что с ним всё в порядке.

      – Со слизняком всё в порядке.

      – Но…

      – «Нет» я сказал! И не смей больше об этом просить!

      Я вздохнула: знала, что так будет, однако попытаться стоило. Людо собрался отвернуться, но я положила руку ему на плечо, и он, поколебавшись, не стал этого делать. В комнате ещё сильней похолодало. Прижавшись к брату и дождавшись, пока обнимет, я закрыла глаза и мысленно попросила Гостя не приходить сегодня в мой сон. Но он, конечно, не послушался. Наверное, за семь долгих лет он не пропустил ещё ни одной ночи.

      И если в отведённой мне комнатушке тело ломило от холода, то теперь рядом пылал огромный, жарко натопленный камин. В руках у меня двузубая вилка, на другом конце которой подрумянивается гренка. Языки пламени с треском облизывают вишнёвые поленья и тоже напрашиваются на угощение.

      Я оборачиваюсь на скрип двери и вскакиваю. Дыхание сбивается, а сердце колотится от радости при виде вошедшего. Кажется, ещё никогда я не встречала человека красивее и уж точно не видела рыжие волосы. Они у него с каким-то чудным медовым отливом и вьются почти до плеч. Глаза серые… нет – стальные, цвета папиного меча. На плечах – подбитый мехом плащ, а в руках чёрная шкатулка с серебряным псом на крышке. Подошвы дорогих кожаных сапог ступают мягко. Я готова визжать от восторга! Подбегаю, протягивая руки:

      – Это они? Вы всё-таки принесли?

      Приходится задирать голову: я до обидного мелкая, даже для своих девяти лет.

      – Да, – смеётся он, откидывая крышку, – обещал ведь угостить.

      – Долго же вы их несли! – ворчу я, жадно разглядывая семь ровных шариков размером с грецкий орех. Марципановые конфеты… Аромат незнакомый, дурманящий. Мне не терпится их попробовать, но внезапно сковывает робость.

      – Можно?

      – Конечно. – Он достаёт длинными красивыми пальцами конфету и подносит к моим губам. – Открой рот.

      Я послушно открываю, неприлично широко для леди, и уже через мгновение сосредоточенно жую угощение.

      – Ну ты и жадина, – снова смеётся он.

      Но я не слушаю: чем дальше, тем большее разочарование меня охватывает.

      – Они похожи на… каштаны.

      – Естественно. – Мужчина усаживается возле очага, вытягивает ноги и ставит рядом шкатулку. – Ты же никогда не пробовала марципан, вот и представляешь на его месте что-то знакомое. Попробуй следующую, она будет любой, какой пожелаешь.

      Я чувствую себя глубоко обманутой и колеблюсь: может, стоит обидеться и уйти? Но уходить от него не хочется. Поэтому тоже присаживаюсь на шкуру и, уже не стесняясь, хватаю вторую конфету. Загадываю вкус засахаренных апельсинов с корицей и имбирём, которые у нас дома подают по воскресеньям, и получаю его. Особую прелесть лакомству придаёт