Крест. Ингар Йонсруд

никогда не упоминала о нем. Я бы запомнила.

      – Его имя всплыло в нашем расследовании, – сказал Фредрик. В глубоком кресле у него заныло колено. Он встал, распрямил ноги и повернулся к Виктории.

      – Я читал протокол вашего допроса, когда вы заявили об исчезновении Бенедикте. Она ездила на красном «Мини Купере»?

      – Ездит. Она ездит на красном «Мини».

      Фредрик выдавил улыбку.

      – Прошу прощения. Ездит, конечно. Я объявлю машину в розыск. Затем запрошу данные ее мобильного. Так мы узнаем, где она пользовалась телефоном в то утро.

      Виктория положила руку ему на локоть.

      – Спасибо, что серьезно к этому отнеслись. Я это очень ценю, – произнесла она.

      – Я должен спросить у вас еще кое-что. Вы явно разбираетесь в компьютерных системах. Вы когда-нибудь помогали Бенедикте найти материалы для работы? Которые, возможно, не предназначались для ее глаз?

      Виктория отняла свою теплую руку от его ладони.

      – Вы меня спрашиваете, взламывала ли я чужие данные и крала ли информацию, чтобы помочь Бенедикте?

      Он не ответил.

      – Бенедикте никогда бы меня о таком не попросила.

      Глава 18

      Медсестра открыла дверь в палату, и порыв холодного ветра привел шторы в движение. Зазвенели медали, висящие на стенах над фотографиями девушки, с победоносной улыбкой держащей в руках лыжи, на груди которой выделялась табличка с номером. Рубашка на пожилой женщине развевалась на ветру. Она сидела в инвалидной коляске с мягкой обивкой с обеденным подносом на коленях. Ее морщинистая кожа покрылась мурашками.

      В палате стояла не предвещающая ничего хорошего вонь. Сладковатый трупный запах. Медсестра закрыла дверь, и Фредрик остался наедине с Идой Аксельсен, бывшей женой Рикарда Рейсса.

      – Тут пахнет смертью, – сказала она и жестом указала, чтобы он сел рядом с кроватью.

      – Это точно. – Стул затрещал, когда Фредрик наклонился вперед, чтобы рассмотреть кроны деревьев на кладбище напротив дома престарелых.

      – Раньше они заворачивали трупы в целлофан, – пояснила она. – Теперь никто уже не помнит тех умерших, и могилы решили использовать заново. А тела-то не сгнили. Тогда в гробы стали сыпать негашеную известь, и тела растворялись всего за несколько дней. Но не всегда все идет по плану, и могильщиков ждал неприятный сюрприз. Некоторые трупы легко опознать. Но они воняют.

      Ида Аксельсен поковырялась вилкой в лазанье из микроволновки.

      – У одного из церковных служителей тут живет жена. Он и рассказал мне об этом.

      – Вы принимали участие в лыжных соревнованиях? – спросил Фредрик, кивнув на фото на стене.

      – Там я с ним и познакомилась. Мы ходили в один клуб.

      С ним. Она имела в виду Рикарда Рейсса. Человека, которого подозревают в убийстве Беаты Вагнер и Хенри Фалька. Бывшего конькобежца, который так ужасно обошелся с женой.

      Вдоль воротника ее рубашки Фредрик заметил истонченную кожу и шрамы от ожогов, шишковатые отметины там, где шампуры для гриля проткнули кожу до мяса. Ее лицо, плечи и бедра