Крест. Ингар Йонсруд

ему приличную взбучку, – сказала Тура, отодвигая тарелку. – И заслуженно. Он же настоящий гендерный фашист. Лучше к ней поднимусь, – добавила Тура и ушла с глаз матери.

      – А сколько ей лет? – спросил Леонард.

      Вигдис улыбнулась.

      – Через месяц исполнится шестнадцать. Жду-не дождусь. Подумываю, не запереть ли ее в подвале.

      Он хохотнул.

      – Когда мы с ней работали, мне показалось, что Тура может о себе позаботиться, если вас это утешит. Давно она занимается факирством? У нее здорово получается.

      – Давно. Ее отец обожал такие штучки. Глотать огонь, жонглировать… Еще акробатикой занимался. Брал ее с собой на средневековые гуляния и охоту на кабанов.

      – И сейчас берет?

      Она отлично поняла, о чем ее спросили.

      – Охотники на кабанов не могут разводить свиней. Мы разошлись, когда Тура пошла в школу. А у вас…

      – Мать Маргарет умерла чуть больше года назад. Ей едва исполнилось сорок, никогда не болела. Однажды у нее случился инсульт, и все.

      – Как печально, – отозвалась Вигдис.

      – Да. Было очень нелегко. Смерть мамы очень ударила по Маргарет. Поэтому мы сюда и переехали, я решил, что Маргарет так будет лучше. Но теперь я даже не знаю…

      Он стал убирать тарелки со стола и предложил Вигдис еще бокал вина. Вигдис кивком указала на машину на улице.

      – На сегодня хватит. Ну а вы как живете? Зарабатываете факирством?

      – Отнюдь. Я планирую перестроить вон тот сарай в стеклянный домик. Я дипломированный стеклодув.

      Она посмотрела на его руки в татуировках.

      – Есть что-то в черных парнях. Рукастые вы все.

      – Если я заработаю много денег, может, и главное здание фермы однажды куплю.

      Она дружелюбно фыркнула.

      – Ну, за Сульру вам много платить не придется. Кроме вас, жить там никто не захочет.

      – Это я уже понял. А почему?

      Она придвинулась ближе к столу и посмотрела на бутылку вина.

      – Ладно, давайте еще по бокалу. Пойдем домой пешком.

      Вигдис выросла в Маридалене. Она унаследовала ферму и помнила тот день, когда секта Сульру поселилась в деревне.

      – Секта Сульру, – повторил Леонард, словно взвешивая слово на языке. – Звучит не очень.

      – Когда они сюда переехали, мы думали, что это просто какая-то эксцентричная община. Они никак не хотели контактировать с другими. Единственные, с кем они общались, была пожилая пара, жившая тут. В доме, который вы купили.

      Но однажды ночью четыре года назад Вигдис проснулась от воя сирен. Долину осветил голубой свет мигалок. Какой-то убийца устроил там бойню. Он застрелил из автомата семь или восемь мужчин, живших в Сульру.

      – Его целью, видимо, были пасторы, управлявшие общиной. Двоих он уничтожил, а третий исчез. С тех пор никто о нем ничего не слышал.

      – И все это произошло в этой маленькой умиротворенной долине? – Леонард недоверчиво посмотрел на нее. – Тура мне говорила что-то такое, но я решил, что это просто небылицы. А чем вообще занималась