Узник плоти. Сергей Южук

голову себе на грудь. – И мне грустно от этого. Это меня подавляет.

      – Грусть – это светлое чувство. Если только оно не переходит в отчаяние.

      – Отчаяние! Мне кажется, и его я испытывал. Но это было раньше, хотя и совсем недавно. Как будто бы…

      Саман удивленно вскинул свои длинные седые брови.

      – Покажи мне человека, который ни разу в жизни не испытывал отчаяния, и я навек твой слуга! Конечно, ты испытывал отчаяние. Вопрос лишь в том, сумел ли ты с ним справиться, или оно тебя поглотило?

      – Сложно сказать. Наверное, сумел.

      – Отчаяние, превращая сердце в камень, тянет нас на дно. Грусть же, как утренний иней – улетучивается с первыми лучами солнца, оставляя нам влагу для дальнейшего роста.

      Рафаил почти ничего не понял из этих рассуждений, но согласно кивнул.

      – И, несмотря на то что ты – песчинка в пустыне, ты все же – ее часть. А пустыня – часть тебя. Ты – капля, часть океана, и океан – часть капли, часть тебя. Ты – атом во Вселенной, а Вселенная – это часть атома. Часть тебя, друг мой. Понимаешь?

      – Да, теперь, кажется, понимаю. Так значит, по-твоему, я и не отделялся… от Вселенной?

      – Нет, ты всегда был ее частью. И если ты сейчас сидишь здесь, со мной, созерцая эту красоту, значит, Вселенная не может иначе. Она бы тогда не существовала, Рафаил. Да! Вселенная без тебя не существовала бы!

      Эта мысль настолько сильно поразила Рафаила, что он глубоко задумался. Он даже перестал слышать монотонный голос Самана. Ну конечно! Его не изгнали, а сослали для какой-то цели, какой-то миссии! Но тогда почему ему ничего не объяснили, а бросили в этот лабиринт обусловленностей и ограничений? Да, он нарушил закон, гласивший, что никто, ни при каких обстоятельствах не может вмешиваться в программу кармы, но разве это плохо? Разве этот поступок достоин порицания и изгнания из Единого Измерения, из его дома? Конечно, нет! В конце концов, он совершил доброе дело, оказав помощь тому человеку. Добро, зло, теперь это две разные вещи, а не две крайности одной сущности, как было для него ранее. Ох, как все непросто!

      – Саман, почему ты мне помогаешь?

      – Потому что я вижу, что ты нуждаешься в этом. Ты же, в конце концов, собирался обучаться у старца, не так ли?

      После этих слов оба захохотали. Это был первый раз, когда Рафаил смеялся. Ему очень понравилось это. Спокойный, но бурный восторг колыхался у него в груди, лавиной беззаботного веселья вырываясь наружу. Рафаил почувствовал безмерную благодарность к Саману. И это чувство очень отдаленно, едва колыхнувшись в нем, но все же напомнило ему состояние его бессмертного духа, в котором он перманентно пребывал до изгнания.

      Отсмеявшись, они надолго замолчали.

      – А можно как-то слиться с океаном? – спросил Рафаил.

      – Друг мой, ты не слушаешь меня! Разве ты уже не слился с ним?

      – Да, но как это почувствовать? Как это ощутить?

      – А вот это хороший вопрос, – Саман ехидно улыбнулся. – Закрой глаза и следуй моим инструкциям.

      Стоит