Девочка по имени Глазастик. Софья Прокофьева

на снегу.

      – Меня зовут Катя. А тебя? – спросила Катя.

      – Меня? Глазастик, – ответила девочка.

      – Я почему-то так и думала. – Катя улыбнулась.

      – Что это? – воскликнула Глазастик. Она смотрела на Катю растерянно, изумленно.

      – Что? – переспросила Катя. – Ты о чем?

      – У тебя на губах, – попробовала объяснить девочка, – как будто расцвел цветок! Чудесный цветок. На губах… Я никогда не видела.

      Глазастик робко протянула руку, тронула холодным пальчиком Катины губы.

      – Как это ты делаешь? Я так не могу.

      Катя вопросительно оглянулась на волшебника Алешу. Тот, чуть нахмурившись, прислушивался к их разговору.

      – Это она про твою улыбку, – негромко сказал он. – Странно. Похоже на то, что эта девочка не умеет улыбаться. Неужели? Девочка без улыбки…

      Между тем совсем стемнело. Крыши домов слились с небом, и, словно повисшие в бархатной пустоте, ярче засветились окрепшие огоньки свечей.

      – Какое у вас тут все чудное, – не выдержала Катя. – Ты в каком классе учишься?

      – Погоди, погоди, Катя, – мягко остановил ее волшебник Алеша. Он к чему-то прислушивался. – Пока не надо лишних вопросов.

      Послышались голоса. Где-то в конце площади мелькнул и закачался свет. Шли с фонарями.

      – Это королевские сборщики улыбок, – вздрогнула Глазастик. Она торопливо подняла со снега платок и вся закуталась в него.

      – Как? Как ты сказала? Сборщики улыбок? – не веря своим ушам, переспросил волшебник Алеша.

      – Идемте со мной. Идемте… – пугливо оглядываясь, проговорила Глазастик.

      Она заспешила через площадь, маня их за собой.

      Глазастик ступала легко и неслышно. Маленький башмак свалился с ее ноги, и она нетерпеливо сунула в него ногу.

      – Скорее, скорее… – обернулась Глазастик.

      Они свернули в переулок. Здесь дома были пониже, огоньки в окнах домов попадались не так часто.

      Мимо них прошел бедно одетый человек с мешком за плечами. Он шел опустив голову, погруженный в мрачную задумчивость, и не заметил их.

      – Это продавец грустных игрушек, – на ходу объяснила Глазастик. – Его куклы плачут. А зверушки жалобно пищат. Такие игрушки никто не покупает, а других он делать не может… Других не может…

      – Вот оно что, – пробормотал волшебник Алеша.

      Они дошли до конца переулка.

      – Следы! Смотрите! Какие глубокие! – послышались издалека приглушенные голоса.

      Среди голосов выделялся один резкий и повелительный:

      – Немедленно разузнать, чьи это следы!

      – Через забор… так мы быстрее, через забор… – лепетала Глазастик, убегая вперед.

      Волшебник подсадил Катю, помог ей перелезть через забор, утыканный сверху железными остриями.

      Кот Васька плыл над ними ворчливым воздушным шариком.

      – Занесло нас неведомо куда, – раздраженно ворчал кот Васька. – И с чего это я летаю, если я этого вовсе не хочу и не желаю?

      Снег пошел еще гуще. Снежинки, небывало крупные, слабо