Про Иванова, Швеца и прикладную бесологию #5. Вадим Валерьевич Булаев

жрицы любви в отставке.

      Слегка полыхнуло. Подруга домовой потрогала стол, подняла крышку солонки, оказавшейся поблизости.

      – Получилось.

      … Особого колдовства в придании осязаемости Розе не было. Иванов просто воспользовался своим инспекторским правом материализации любого призрака на один час. Для удобства нанесения макияжа и подбора одежды. 

      Изменяться, как Швец, она не могла, так как не владела расширенными возможностями, получаемыми от служебной Печати. 

      – Пошли, пошли! – торопила домохранительница будущую приманку. – Время идёт!

      Девушки исчезли за холодильником, а инспектор полез в холодильное нутро за перекусом. Покормить его в кои-то веки забыли. Едва хлопнул дверцей, как издалека донеслось:

      – Там салатик свежий. Покушай. С нашей базы продукты. С грядок. Козьма сегодня привёз.

      – Кто?

      – Козьма! Домовой! Который удобрение испортил!

      – Я, значится… – раздалось за спиной.

      Сергей обернулся. Перед ним стоял тот самый радетель за победу в аграрной битве домовых, случившейся летом. Маленький, крепенький, бородатый, смущённый.

      – Вы откушайте, не побрезгуйте, – торопливо продолжил он, заполняя неловкую паузу. – Всё нашенское, без химиев. Анисий самолично отбирал. Со второго урожаю. Огурчик к огурчику, помидорчик к помидорчику. Ни у кого нет, а мы спроворили!

      Прикинув, когда доводилось в последний раз видеть свежие домашние овощи, с грядок, парень удивлённо присвистнул. Осень ведь уже. Не холодно ещё, но и дачно-огородный сезон давно закончился.

      Умеют недомерки с землёй работать, умеют. Не отнять.

      – Круто! Уважаю. Так и передай всем.

      От такой похвалы Козьма зарделся, шаркнул ножкой. Иванов же, подхватив салатницу, уселся за стол и схватил вилку побольше. Салаты он любил. Навернул разок, другой. Вспомнил про хлеб. Почесал в затылке, и решил обойтись без него. Так больше влезет.

      А домовой всё не уходил. Стоял, ласково посматривая на поглощаемые овощи, чем начал немного нервировать инспектора.

      – Говори.

      Сесть гостю умышленно не предложил. Из соображений субординации.

      Услышав в голосе хозяина квартиры строгие нотки, Козьма вытянулся во фрунт, выпучил глаза. Набрал в лёгкие воздуха и… замер в нерешительности. Робел домашняя нечисть, побаивался грозного владельца своего нового пристанища.

      Пришлось подстегнуть.

      – Молчать можно и в другом месте.

      Намёк был истолкован правильно. Разом обмякнув, недомерок поклонился в пояс, да так и замер.

      – Прошение до тебя имею. Сидел вот, разрешения у Марьи испросив, дожидался… Не прогневайся…

      Столь непривычная поза заставила парня напрячься в ожидании неприятностей. Слишком жалким выглядел Козьма, слишком покорным.

      – Продолжай.

      – Я… тут… энто… от женщин слыхал, будто ты злодея ловить сёдни будешь. Страшного разбойника! – голова домового приподнялась, давая разглядеть