Тень и Коготь. Джин Вулф

здесь? – окликнули меня.

      Голос звучал странно – словно кто-то ударил в колокол, висящий под сводом пещеры.

      VI

      Мастер Архивариус

      – Кто здесь? – эхом раскатилось во тьме.

      – Я прислан с известием, – ответил я, стараясь не выказать страха.

      – Что ж, я тебя слушаю.

      Глаза постепенно привыкали к темноте, и я смог различить очень большую темную фигуру, движущуюся ко мне.

      – Это письмо, сьер, – объяснил я. – Вы – мастер Ультан, архивариус?

      – Никто иной.

      Он остановился передо мной. То, что я поначалу принял за какую-то светлую деталь одежды, оказалось седой бородой, доходившей ему до пояса. Вдобавок, хоть я уже сравнялся ростом со многими из тех, кого считают взрослыми мужчинами, мастер Ультан был на целых полторы головы выше меня – настоящий экзультант!

      – Тогда примите письмо, сьер, – сказал я, протягивая конверт.

      Но он не взял письма.

      – Чей ты ученик?

      В его голосе вновь зазвучала колокольная бронза. Мне вдруг почудилось, будто мы оба мертвы, тьма вокруг – кладбищенская земля, залепившая наши глаза, а колокол призывает нас в некий подземный храм. На светлом фоне бороды архивариуса будто бы появилось посиневшее лицо женщины, которую при мне вытаскивали из могилы…

      – Чей ты ученик? – снова спросил архивариус.

      – Ничей. То есть я – ученик гильдии, сьер. Письмо – от мастера Гюрло, а обучает нас большей частью мастер Палемон.

      – И явно не грамматике…

      Рука его медленно потянулась к конверту.

      – Отчего ж, и грамматике тоже. – Я вдруг почувствовал себя совсем маленьким – этот человек был стариком уже тогда, когда я родился. – Мастер Палемон говорит, что мы должны уметь писать, читать и считать, потому что в свое время станем мастерами, и тогда нам придется вести переписку с канцеляриями судов, вести учет…

      – И посылать к другим мастерам учеников с письмами наподобие этого, – перебил меня архивариус.

      – Да, сьер. Совершенно верно.

      – Что же в нем написано?

      – Не могу знать, сьер. Письмо запечатано.

      – Если я распечатаю письмо… – Послышался негромкий треск крошащегося воска. – Ты сможешь прочесть его мне?

      – Но здесь темно, сьер, – неуверенно сказал я.

      – Тогда придется звать Киби. Извини… – Во мраке я едва мог разглядеть, как он, отвернувшись, приставил к губам сложенные раструбом ладони.

      – Ки-би! Ки-би!!!

      На этот раз голос архивариуса грохотал так, точно я оказался внутри колокола после того, как звонарь раскачал тяжелый язык.

      Откуда-то издали донесся ответный крик. Некоторое время мы стояли молча.

      Наконец в узком проходе меж двух (как мне тогда показалось) грубо отесанных каменных стен блеснул свет. К нам приближался плотно сбитый человек лет сорока, с плоским бледным лицом и неестественно прямой осанкой. В руках он держал пятилапый подсвечник.

      – Наконец-то,