Сквозь Эльфийские ладони. Элен Славина

отравили?

      – Я не знаю, милая. Отдыхай, завтра поговорим. – Иеления укрыла одеялом дочь, подоткнула его так, чтобы нигде не надуло, и поцеловала Мариэль в лоб. Когда она закрыла глаза, она незаметно сняла накладки с заостренных ушек дочери и вышла на веранду.

      Светлячки летали с ветки на ветку, кружась и зажигая свои попки яркими огоньками. Невероятное зрелище, словно звёзды освещали эту небольшую веранду, смешиваясь со светом фонариков под крышей.

      Присев на плетеное кресло, на котором остался теплый след от дочери, Иеления укрылась пледом и задумалась. На столе стояли два пузырька с лекарствами, спрятав их в карман накидки, она решила, что потом выбросит одно из них.

      В руках у неё были накладки на уши, такие знакомые и родные, о которых она почти забыла.

      – Сколько я их не видела? Лет пять, может, шесть? С тех пор как Шаа Тамиор ушёл на войну и не вернулся, пропали и накладки. А ведь, я думала, что их потеряла. – Покачав головой, она наконец-то все поняла. – Мариэль! Тащит все, что попадается под руку. В кого она такая уродилась? Словно и не эльфийка вовсе. Человеческая кровь отца даёт о себе знать, и никуда от этого денешься. Надо будет с ней поговорить. Завтра! А пока…

      Иеления отодвинула светлые волосы набок и нацепила накладки на заостренные ушки. Нажав на скрытую выпуклость, она услышала, как мир в ее голове ожил. Сотни голосов мамондиков проснулись и начали перешептываться о наболевшем. О жизни в темном дупле и тысяче неотправленных посылок на окраину леса; о болезни одного мамондика съевшего неизвестный корешок и других новостях, которые были наверно интересны только самим зверькам.

      – Совсем не та частота, которая мне нужна! – Нажав на выпуклости семь раз, по одной букве ее имени, гласные на левом ухе, согласные – на правом. Она подключилась к нужной частоте эльфийского племени.

      Спустя несколько секунд, через шорохи расстояния и времени, она услышала слабый голосок. Такой знакомый и родной, голос матери.

      – Мама! Это ты? Мама… – Иеления всхлипнула и, не удерживая слёзы, заплакала. Прижав ладони к груди, она сжалась в комочек на кресле и услышала в голове слёзы матери.

      – Иеления, дочка? Ты ли это? Совсем пропала и забыла старушку мать.

      – Мама прости, ты же знаешь, как это бывает. То одно, то другое. Лариэль заболела, не отхожу от неё ни на шаг.

      – Давно болеет?

      – Больше года. Мариэль делала лекарства, но ничего не помогало. Пришлось идти в королевство.

      – Почему ко мне не обратилась. Чем она болеет?

      Иеления всплакнула и выдавила из себя: «Малокровие».

      – Это не страшно, вылечим. А Мариэль как?

      – Мама мне кажется, ее хотели отравить.

      – Кажется, или правда хотели? Рассказывай.

      – Я не уверена, хотя, что я говорю? У неё был пузырёк с фехинацеей, возможно, она его пила. Но сейчас ей уже лучше. Она спит.

      – Послушай Иеления, что-то странное происходит последнее время. Даже мы здесь, защищённые от мира людей и то слышим