Где-то на даче. Вера Александровна Чистякова

дождинами.

      – Привет, -сердито буркнул он, вытирая нос рукой, -помоги, а? Тетя Люся с Катей на станции, в магазин поехали, вечером тебя ждали.

      Маша положила сумки на землю и подошла, за два года тайных вздохов она ни разу не оставалась с Пашей вдвоём, всегда был ещё кто-то.

      – У тебя с носа капает, пить хочешь? -спросила она, все пристальнее разглядывая парня. Ее взгляд останавливался на руках, перебирался по плечам и массивной, рельефной спине.

      Паша с силой ударил молотком деревяшку, она с треском раскололась.

      – Ух,…..!– возмущённо ругнулся он,-все , перекур,– он бросил на землю молоток, подошёл к колодцу, зачерпнул ведро и опрокинул его на себя, сел на землю, вытащил сигареты и со вкусом прикурил.

      Маша устроилась рядом, хотя не очень любила табачный дым. Молчание ее тяготило, но развязать язык было трудно, он словно окаменел.

      Паша повернулся к ней, склонил голову набок:

      – А Катя болтает бесконечно, иногда мне кажется, что ей все равно, слушают ее или нет, – сказал он, в интонации явно слышалось раздражение и какая-то досада.

      – Вы поссорились? – удивленно спросила Маша, ей казалось, что Паша обожает подругу, и все в ней его восхищает.

      – А, ерунда, ветер в голове у неё, там и не поссоришься, – Паша пристально уставился на Машу.

      Ей стало совсем неловко, его голубые глаза стали тяжёлыми, скользили по ней, словно ощупывали, оценивали. Он ждал хоть какой-то реакции, но Маша только пожала плечами, поднялась и пошла к дому.

      Паша тоже встал, собрался было колотить дальше, но заметил сумки, оставленные у калитки. Небрежно поднял их и пошёл в дом.

      На террасе висели веники для бани, пучки трав, на них настаивали чай, пахло сеном, на столе, покрытом кружевной скатертью, блестел электрический самовар, рядом с ним, над чашкой, в которой прятались пенки от варенья, летала замученная жарой муха.

      Маша стояла около умывальника. Она скинула футболку, ополаскивала водой шею и лицо. Можно было бы пойти в баню, но для этого надо снова пройти мимо колодца, Пашино присутствие во дворе ее смущало и при этом волновало. Где -то в животе поднималось ощущение «американский горок». С одной стороны, не произошло ровным счетом ничего значительного, но при этом Маша точно была уверена, что она нравится Паше. Это невысказанное выскочило неожиданно. Она вдруг отчетливо представила, как он ее обнимает. Ей стало стыдно, ведь Паша был Катиным парнем, но именно этого ей больше всего хотелось.

      – Маша, ты все-таки перегрелась? – окликнула подругу Катя, она стояла с чашкой липового чая и озадаченно смотрела на свою гостью. Тетя Люся бодро накладывала окрошку.

      Маша непонимающе оглянулась. Неужели воспоминания о Нем заморозили ее посредине комнаты. Да, тогда тоже неловко вышло, она стояла мокрая, а он смотрел на неё, долго смотрел, потом то ли крякнул, то ли хмыкнул, поставил вещи и ушёл, оставив на участке свой инструмент.

      – Да, жарко, -растерянно сказала она, садясь за стол.

      Катя