Плоскость. Марк Рабинович

нет. А вот в реальной жизни…

      – И в реальной жизни тоже....

      Но договорить Алексу не дала примолкнувшая было Нуся. Она положила свою ладошку на его плечо и тихо прошептала:

      – Не надо…

      Алекс повернул голову и посмотрел на свою спутницу. Что-то между ними проскочило, какой-то обмен невербальными фразами, но только наш гость предпочел скомкать странный спор, сказав:

      – Впрочем, не буду возражать, неевклидову геометрию действительно не стоит привлекать без надобности.

      Каким-то шестым чувством я догадался, что все это неспроста и это ощущение, наверное, отразилось на моем лице, потому что я поймал внимательный и понимающий взгляд Алекса.

      Выпив с нами по порции джина, рассказав пару анекдотов и выслушав несколько ответных, гости поспешили распрощаться и через минуту их шлюпка, тарахтя слабеньким двухцилиндровым мотором, поспешила навстречу падающему за горизонт солнцу. Но когда Алекс уже спускался в свою надувную лодку, я поймал еще один странный взгляд, брошенный им на меня. Поэтому, как только быстрый тропический закат упал на море, я сообщил шкиперу, что собираюсь поплавать по вечерней прохладе. До маленькой яхты было от силы пара сот метров, ее стояночный огонь горел ярко и любопытство давно пересилило во мне страх перед морскими гадами. Уже через десять минут я увидел надпись "Алисия" на носу маленького судна.

      – Добрый вечер – поприветствовала меня Нуся, когда я, фыркнув в последний раз, ухватился за борт их суденышка, заметно накренив его – Проходи в каюту, Алекс там. Он тебе все расскажет.

      В маленькой каюте было душно, но я хорошо знал как легко разносятся голоса над водой и сообразил, что мне собираются рассказать нечто, не предназначенное для посторонних ушей. Так оно и оказалось, вот только и мои уши с превеликим трудом допускали рассказ Алекса до моего сознания, настолько невероятным он казался. Я привожу его здесь в том виде, в котором он прозвучал в ту ночь, точнее, в том виде, в каком я его запомнил.

      Одиночное плавание

      На четвертую неделю океанского плавания Алекс уже проклинал всех и вся, но, в первую очередь, свою собственную глупость. Никогда в своей жизни он не собирался ставить рекорды и последнее о чем он мечтал, было обогнуть земной шар в одиночку. Да что там, он вообще не собирался ходить на яхте куда-либо в одиночестве и уж точно – не на двадцатифутовом паруснике со слабеньким мотором и скромным запасом горючего. Не помышлял он и пересекать океаны под парусом. Но именно так сложились обстоятельства, те самые, над которыми мы порой не властны. Вообще-то говоря, на таком суденышке не стоило бы выходить в океан вообще ни при каких обстоятельствах, потому что согласно регистру его яхточке следовало идти исключительно ввиду берега и только в спокойную погоду. Конечно, некоторые сорвиголовы пересекают на подобных скорлупках Средиземное море, а зря. И тем не менее море, даже самое средиземное, это далеко не океан. Разницу, неочевидную не только для сухопутных крыс, но и для многих опытных мореходов, он понял в первый же день своего океанского вояжа. Действительно,