Мой жестокий и любимый. Татьяна Тэя

действительно недалеко. Тихий зелёный двор, скрип мелких камешек под нашими ногами в буквальном смысле оглушающий. Мы заходим в старый трёхэтажный дом. Он каменный, послевоенная постройка, такие есть и в некоторых районах Москвы. Вполне себе приличный, после капитального ремонта.

      – Последний этаж, тут… без лифта, – с извиняющейся улыбкой оборачивается она.

      – Да уж как-нибудь осилю подъём, – подмигиваю стерве. – Я всего лишь хромаю, а не на одной ноге прыгаю, хотя мог бы, если б её не спасли.

      Дрянь аж спотыкается, приходится вытянуть руку и придержать её. Ладонь я, правда, сразу убираю, потому что чёртовы невидимые искры между нами грозятся спалить это здание до самого фундамента.

      Кажется, она тоже это чувствует. Я ощущаю её дрожь, и это не только от смущения.

      «Должна же девушка понимать, чем закончиться вечер, когда ведёт мужчину к себе домой?»

      Стерва всё никак не может попасть ключом в замочную скважину, я молча жду.

      – Тут язычок заедает, – оправдывается, – точнее защита или как эта штука называется?

      – Шторка.

      – Да, она самая.

      Ей, наконец, удаётся побороть замок и впустить нас в тёмную квартиру.

      В Серпухове нет такой иллюминации, как в столице. Здесь много зелени и свет от редких фонарей блокируется листвой и зарослями кустов. В этом городе на порядок темнее, чем в Москве.

      Стерва, переступив порог, начинает шарить рукой по стене в поисках выключателя, но освещение сейчас – это лишнее.

      Ловлю её за локоть и, не разворачивая, притягиваю к себе. Спиной она прижимается к моей груди ни жива, ни мертва. Обнимаю её одной рукой и чувствую, как под моим предплечьем за рёбрами бьётся сердце. Отчаянно быстро, будто пойманное в ловушку.

      Я ничего не говорю, и она молчит, только дышит нервно.

      Глава 2

      Свободной рукой забираюсь в её пучок и, наконец, делаю то, чего так страстно возжелал с самого начала: вытаскиваю невидимки и стягиваю резинку, высвобождая шальные локоны.

      Боже да! Я делаю один вдох, другой, пропускаю их между пальцами. Кайф… всё так же, как я помню. И еле слышные стоны срываются с губ стервы, когда начинаю массировать её голову. Она склоняется к плечу, и губами я пробую кожу на вкус. Бархатная, нежная, сладкая. Я не слышу запаха забегаловки, его нет, будто к ней не липнет эта грязь, лишь лёгкий аромат кофе заплутал в складках одежды.

      – Арсений? – её голос дрожит от чувств. – Так давно… я… что ты делаешь?

      «Будем играть в невинность?» – хочется спросить, но вместо этого:

      – Я тебя хочу. По-прежнему хочу.

      Прохладные пальцы цепляются за мою руку, будто хотят приковать её к себе.

      – Арсений, я не знаю, это как-то… странно?

      – Что странно? Что я тебя хочу? А ты меня?

      Разворачиваю её к себе, пальцами обеих рук ныряя в волосы и сжимая их в кулаках. Стерва стонет, когда я слегка оттягиваю их назад. Мы снова целуемся. Сладкие губы покорно раскрываются, впуская мой язык. Между нами атомный взрыв, последние здравые мысли покидают голову. Я отключаюсь. Всё, чего хочу – стянуть с неё и