Кощеевич и Смерть. Алан Чароит

обрадовался, потому что мара решила уточнить:

      – А что делать с Кощеевыми узниками, княжич? Палачи интересуются: пытать али не пытать?

      – С ума сошли? – ахнул Лис. – Отпустите всех сейчас же!

      – А тех, кто сам идти не может? Может, того? – Муна положила ладони на рукояти сабель. – Из милосердия.

      Кощеевич закатил глаза. Ну конечно, что ещё могла предложить мара!

      – Нет, мы поступим иначе… – Он задумался: а что бы сделал Май на его месте? – Так, чтобы через три дня… нет, через два! – у меня был письменный отчёт. Сколько всего узников, их имена, возраст, кто таковы, давно ли в заключении и в каком они состоянии. Всех, кто может ходить, – выпустить. Кто не может – разместить в казармах и пригласить лекарей. Безумцев поселить отдельно. Всё понятно?

      – Так точно. Вот только… – мара замялась.

      – Что?

      – Писать мы не обучены. Может, проще всех убить? С чистого листа так с чистого листа.

      Лис шумно вдохнул, выдохнул. Терпение – княжеская добродетель. Помни, ты – правитель. Это звучит гордо (а ощущается жалко, но это ли не мелочи?).

      – Возьми себе в помощники того, кто умеет писать.

      Муна просияла:

      – Ой, как же это я сразу не подумала!

      Очень, очень не хватало Маржаны…

      Он запоздало понял, что произнёс эту фразу вслух, и Муна тут же посуровела:

      – Я не знаю, где наша старшая сестра, княжич. А если бы и знала – не сказала бы.

      – Так-то ты мне служишь? – усмехнулся Лис.

      Вроде не обиделся, а всё равно слова мары его задели.

      – Семья – всегда на первом месте, – почтительно, но твёрдо пояснила Муна. – Она не хочет тебя видеть. Её воля – её право.

      – Тогда всё, иди выполняй приказ, – Кощеевич махнул рукой, и мара растворилась, в мгновение ока слившись с тенями, что отбрасывали зубцы крепостной стены.

* * *

      Все следующие дни Лис прилежно изучал свиток, вычёркивая сделанное. Он почти ненавидел себя за ту минутную слабость. Просто раньше, на войне, всё было намного понятнее. Даже в момент, когда враги оказались не такими уж негодяями и с некоторыми довелось подружиться, он ловко лавировал между двух огней и хитрил, водя за нос самого Кощея!

      Прав был Май – жить в мирное время им всем ещё предстояло научиться. Но оно того стоило! Вот проснётся от колдовского сна мать – непременно порадуется. А для этого к её пробуждению всё должно быть улажено.

      Ухватившись за эту мысль, он принялся за дела с истинным рвением, позабыв про еду и сон. Вертопляс несколько раз напоминал ему:

      – Сделай пер-рер-рыв, – но Лис только отмахивался. Не до того!

      А на исходе второго дня вернулась весточка (говорят, никто на свете не летает быстрее, чем эти маленькие птички: даже горынычи за ними не угонятся). Её гранатовые глаза-бусинки сияли от счастья, а к лапке была привязана берестяная рулька, в которой коротко, но ясно значилось: «Приду». Вот так просто: без приветствий,