Заколдованная буква и другие Денискины рассказы. Виктор Драгунский

запомнил на всю жизнь?

      И я ответил:

      – Да.

      Заколдованная буква

      Недавно мы гуляли во дворе: Алёнка, Мишка и я. Вдруг во двор въехал грузовик. А на нём лежит ёлка. Мы побежали за машиной. Вот она подъехала к домоуправлению, остановилась, и шофёр с нашим дворником стали ёлку выгружать. Они кричали друг на друга:

      – Легче! Давай заноси! Правея! Левея! Становь её на попа́! Легче, а то весь шпиц обломаешь.

      И когда выгрузили, шофёр сказал:

      – Теперь надо эту ёлку заактировать, – и ушёл.

      А мы остались возле ёлки.

      Она лежала большая, мохнатая и так вкусно пахла морозом, что мы стояли как дураки и улыбались. Потом Алёнка взялась за одну веточку и сказала:

      – Смотрите, а на ёлке сыски висят.

      «Сыски»! Это она неправильно сказала! Мы с Мишкой так и покатились. Мы смеялись с ним оба одинаково, но потом Мишка стал смеяться громче, чтоб меня пересмеять.

      Ну, я немножко поднажал, чтобы он не думал, что я сдаюсь. Мишка держался руками за живот, как будто ему очень больно, и кричал:

      – Ой, умру от смеха! Сыски!

      А я, конечно, поддавал жару:

      – Пять лет девчонке, а говорит «сыски»… Ха-ха-ха!

      Потом Мишка упал в обморок и застонал:

      – Ах, мне плохо! Сыски…

      И стал икать:

      – Ик!.. Сыски. Ик! Ик! Умру от смеха! Ик!

      Тогда я схватил горсть снега и стал прикладывать его себе ко лбу, как будто у меня началось уже воспаление мозга и я сошёл с ума. Я орал:

      – Девчонке пять лет, скоро замуж выдавать! А она – «сыски».

      У Алёнки от обиды нижняя губа скривилась так, что полезла за ухо.

      – Я правильно сказала! Это у меня зуб вывалился и свистит. Я хочу сказать «сыски», а у меня высвистывается «сыски»…

      Мишка говорит:

      – Эка невидаль! У неё зуб вывалился! У меня целых три вывалилось да два шатаются, а я всё равно говорю правильно! Вот слушай: хыхки! Что? Правда здорово – хых-ки! Вот как у меня легко выходит: хыхки! Я даже петь могу:

      – Ох, хыхечка зелёная,

      Боюся уколюся я.

      Но Алёнка как закричит. Одна громче нас двоих:

      – Неправильно! Ура! Ты говоришь «хыхки», а надо «сыски»!

      А Мишка:

      – Именно, что не надо «сыски», а надо «хыхки».

      И оба давай реветь. Только и слышно: «Сыски!» – «Хыхки!» – «Сыски!»

      Глядя на них, я так хохотал, что даже проголодался. Я шёл домой и всё время думал: чего они так спорили, раз оба не правы? Ведь это очень простое слово. Я остановился на лестнице и внятно сказал:

      – Никакие не сыски. Никакие не хыхки, а коротко и ясно: фыфки!

      Вот и всё!

      Подзорная труба

      Я сидел на подоконнике, натянув рубашку на колени, потому что штаны были у мамы.

      – Нет, – сказала мама и отодвинула в сторону нитки с иголкой. – Я не могу больше с этим мальчишкой, на нём просто черти рвут.

      – Да, – сказал папа и сложил газету. – На нём черти рвут, он лазает по заборам, он скачет по деревьям и носится по крышам. На него не напасёшься!

      Папа