Хозяйка усадьбы, или Графиня поневоле. Кира Рамис

что ж, вы добились того чего хотели, и, надеюсь, вам, как благородному господину хватит сил не выдать бедную вдову с маленькими детьми властям. Прощайте, Василий Михайлович, – я резко захлопнула дверь, карета двинулась вперёд. Во мне клокотали: злость, раздражение, обида и почему-то горечь потери.

      Через секунду позади раздался глухой рык и всё стихло.

      – Прорвёмся и без него, – я обвела взглядом притихшую компанию.

      Глава 7. Перекрасить!

      Все молчали, я бессмысленно смотрела в окно, не замечая проплывающих мимо домов.

      Наше транспортное средство повернуло налево, потом ещё раз налево, въехало в широко распахнутые ворота и остановилось.

      – Выходим, – прошептала, протягивая руку к двери, но та неожиданно распахнулась, и  я встретилась  взглядом с ярко-зелёными глазами.

      Темноволосый молодой человек пристально смотрел на меня и хмурился. Его грудь вздымалась: похоже, запыхался, пока бежал.

      – Думала, что последнее слово осталось за тобой? – первое, что он произнёс, протягивая руку. – Нет, свои долги я плачу всегда и сполна. Идём заключать договор, бывшая хозяйка. Буду твоим временным мужем и защитником. За освобождение поблагодарю позже, если захочешь, – клокотал он. На деньги, что ли, намекает?

      Я долгую минуту смотрела на Василия и о чём-то думала. За это время, опираясь на мужскую ладонь, из кареты успели выйти все: Марта, Настя, Тео. Внутри оставались лишь я и ребенок.

      – Хорошо, поговорим, но не тут, – протянув зеленоглазому красавчику корзину, поднялась с места. – Небольшое представление, – шепнула тому и, опираясь на широкую горячую ладонь Василия, спрыгнула на землю. – Кучер!

      На мой зычный окрик на козлах подпрыгнул Гаврила, а ещё вокруг обернулся народ.

      – Не желаю видеть этот белый ужас на боках! – поправила очки и ткнула пальцем в бок кареты. – Требую, чтобы ты, пока я отдыхаю и изволю обедать, привёл эту развалину в порядок! Хочу тёмно-синий мерцающий цвет!

      – Барыня! – охнул Гаврила. – Да где же я мерцающий возьму?

      Слуга спрыгнул на землю и бухнулся на колени.

      – Милый, разберись с этим нерадивым кучером! – прикрикнула на зверя, а гости постоялого двора, что сейчас наблюдали за неприятной сценой, недовольно зашептались. Так, должны меня запомнить такой самодуркой.

      – «Теодор, проследи, чтобы покрасили в неприметный чёрный».

      «Всё понял!» – китайская хохлатая, смешно подпрыгивая, запросилась на ручки Гавриле. Дамы сразу умилились, видя, как слуга нежно прижимает к себе пса, но я же заметила, что Тео что-то шептал на ухо кучеру. Значит, всё выполнят как нужно.

      Мужчина с пёсиком запрыгнул на козлы, и лошади двинулись в сторону подсобных построек, но тут же остановились. Гаврила повернулся и крикнул:

      – Госпожа, вещи принесу в номер минут через десять! Не извольте беспокоиться!

      – Дорогая, идём, дети устали, – улыбнулся Василий, одной рукой держа корзину, а другой беря меня под локоток.

      И я вдруг