Фейри Чернолесья. Алан Чароит

хвост. – Я знаю всё, что приносит вода. Всё, что было сказано на берегу. Всё, что было спето. Всё, что было выплакано и сделало мою воду солонее. О чём ты хочешь потолковать, леди Алого Шиповника?

      – Уж точно не о себе…

      Элмерик заметил, как Келликейт вздрогнула, когда фейри напомнила ей старое прозвище, а вместе с ним и прошлое, которое хотелось забыть. А плотник ещё и подлил масла в огонь.

      – Леди?.. простите, мэм. Я не понятия не имел, что вы из благородных. Впредь буду почтительнее.

      – Заткнись! – перебила его девушка с яростью, совершенно не подобающей благородным девицам.

      Льиса рассмеялась; её смех был похож на журчание воды по камням.

      – Твоя человеческая половина слишком сильна, сестрица. Боюсь, нам будет нелегко понять друг друга.

      – И всё же я попытаюсь, потому что уже пообещала, что помогу этому остолопу, – процедила Келликейт, злобно зыркнув на съёжившегося Итана. – Скажи, подруга, за что ты преследуешь этого человека?

      – Я могу ответить лишь на три твоих вопроса, – Льиса, погрустнев, поправила в волосах кувшинку. – Таков мой гейс. Эх, я-то думала, ты и впрямь поболтать хочешь.

      – Я бы с удовольствием! – улыбнулась Келликейт, шагая вперёд. Студёные воды ручья коснулись её ног, но она не взвизгнула и даже не поморщилась. – Прости за настойчивость, мне привычно думать о деле в первую очередь, и только потом о радости.

      – Беседа со мной доставляет тебе радость? – фейри хлопнула в ладоши и во все стороны полетели подсвеченные солнцем брызги. – Тогда ты не должна ничего спрашивать. Ведь после того, как я отвечу, я больше не смогу разговаривать с тобой. Как бы я ни пыталась, ты будешь слышать журчание ручья и только.

      Келликейт вздохнула:

      – Тогда я бы предпочла не задавать вопросов.

      – Так не задавай.

      – Но я же обещала!

      – Тогда задай.

      Элмерику стало жаль Келликейт. Девушка была очень скрытной, о её прошлом он кое-что знал, поэтому счёл за должное вмешаться.

      – Давай лучше я спрошу.

      – И навсегда лишишь себя возможности слышать Рябинку, о которой мастер Патрик нам все уши прожужжал? – криво усмехнулась Келликейт.

      – Уж лучше я, чем ты. Думаю, тебе очень не хватает дружбы с кем-то из народа твоей матери.

      – Моя мать не была духом вод.

      – Но она была из младших ши. В общем, ты понимаешь, что я имел в виду. Не зря же Льиса сказала, что твоя человеческая половина слишком сильна.

      – Это потому, что я выросла среди людей, и в этом нет ничего плохого, – Келликейт по привычке защищалась даже, когда на неё не нападали.

      – Никто и не говорит, что это плохо! – Элмерик закатил глаза. – Но не пора ли отдать дань и второй половине?

      – Пф! Я ничего не должна матери, которая бросила меня в корзинке, как паршивого котёнка!

      – Не матери. Себе, – Элмерик очень не любил ссориться, но в некоторых случаях становился настолько упрямым, что сам удивлялся.

      – Мне очень жаль, что вы ссоритесь из-за