Китай. Эдвард Резерфорд

и снова будет ухаживать за Агнес Ломонд и Ломонды обнаружат, что единственной родней Трейдера был Сесил Уайтпэриш? В каком свете это выставило бы его? Об этом невыносимо было думать.

      – Что привело вас сюда? – сухо спросил Трейдер.

      – Меня направило Британское и иностранное Библейское общество. Я миссионер. Надеюсь, вы поддержите нашу деятельность.

      Трейдер задумался, что ответить, и тут ему в голову пришла прекрасная мысль.

      – Я занимаюсь торговлей опиумом, – неожиданно бодро произнес Трейдер.

      – Надеюсь, вы торгуете не только опиумом, – нахмурился Сесил Уайтпэриш.

      – Исключительно опиумом! Там деньги.

      – Похоже, больше нет, – холодно заметил Сесил Уайтпэриш.

      – О, я уверен, что британское правительство поможет нам. – Трейдер широко улыбнулся.

      Уайтпэриш молчал. Трейдер наблюдал за ним. Жизнь налаживается! Если бы он сумел шокировать кузена-миссионера достаточно, чтобы парень больше не захотел иметь с ним ничего общего, проблема была бы решена. Он снова перешел в наступление.

      – Макао покажется вам вполне дружелюбным местом, – продолжил Трейдер ласковым тоном. – Тут много красоток, хотя не думаю, что вы… – Он осекся, словно засомневался, а потом опять просиял. – Если честно, я завел здесь очаровательную любовницу. Они с матерью живут в маленьком домике на холме. Очаровательное местечко. Мой друг Рид наслаждается ее матерью, а я – дочерью. Наполовину португалка, наполовину китаянка. Чудная комбинация. Такая красавица!

      – Мать и дочь? И вы все вместе под одной крышей?

      – Ну да. Я только что оттуда!

      Забавно, что он назвал миссис Виллемс матерью Мариссы. Но если подумать, она вполне могла ею быть.

      – Мне очень жаль слышать это, – серьезно сказал Сесил Уайтпэриш. – Я буду молиться, чтобы вы вернулись на путь добродетели.

      – Возможно, однажды, – согласился Трейдер, – но пока не планирую.

      – Истинная любовь, любовь к Богу, – сказал миссионер, стараясь, чтобы глаза лучились добротой, – приносит гораздо больше радости, чем похоть.

      – Не спорю, – согласился Джон. – Вы пробовали плотские утехи, чисто ради интереса?

      – Не надо издеваться надо мной, мистер Трейдер, – укоризненно посмотрел на него Уайтпэриш.

      – Боюсь, в нашей семье дурная кровь, – признал Трейдер, а затем с беспощадной логикой добавил: – Возможно, в ваших жилах течет такая же.

      Бедный Уайтпэриш замолчал. В социальном плане, как и в других вопросах, он был невинен. Но он отнюдь не дурак и понял, что по какой-то причине двоюродный брат не хочет с ним дружить.

      – Думаю, я должен оставить вас, мистер Трейдер, – заявил он с достоинством. – Если вы когда-нибудь захотите меня найти, это не составит труда.

      Трейдер смотрел ему вслед. Ему было жаль, что он так грубо себя повел – не то чтобы у него было что-то общее с этим непрошеным кузеном, – но он не сожалел, что Уайтпэриш решил стереть его из своей жизни.

      Если ему выпадет