Племянница жены. Катя Лоренц

на ее фото в купальнике, с незнакомым мне хмыре, который пялится на ее сиськи. Мудак! Фото прошлогоднее. Что там случилось? Он нравился ей? Был у них секс?

      – Миша! – зовёт Вика.

      – Что? – отрываюсь от экрана телефона. Она смотрит на меня недовольно.

      – Ты какой-то странный в последнее время. Это из-за Снежаны? Я понимаю, тебе не нравится она и ее присутствие в нашей квартире, – ой не правильно ты все поняла, Вика. – Может шампанское хоть нальешь? – я откупориваю бутылку и разливаю шипучку по бокалам.

      – Кстати про Снежану. Где она?

      – На работу ушла. В клуб, – я сверлю Вику взглядом и залпом осушаю бокал. Опять этот клуб! Я ведь просил ее уволиться! Ходит перед напившимися мужиками в этом наряде проститутки.

      – И ты отпустила? – встаю, опираюсь на стол, нависаю над женой.

      – А почему собственно я должна была запрещать? Она взрослая…

      – Не говори мне очевидные вещи, – мерю комнату шагами. – Ты хоть видела этот клуб? Знаешь зачем туда приходят?

      – Мне помнится это клуб твоего друга. Я стараюсь, готовлюсь к твоему приходу, а ты все о моей племяннице. Ты даже не замечаешь меня, мою прическу, нового платья. Не интересуешься мной. Знаешь что, дорогой? Ты сегодня даже не смей заходить ко мне в спальню! И о сексе можешь забыть на ближайший месяц.

      – Что? Я теперь у тебя ещё и секс выпрашивать должен? А не пошла бы ты!

      – Прекрасно! И пойду! – Вика кинула в меня салфеткой, ушла в спальню, громко хлопнув дверью.

      Не то чтобы мне хотелось жену, но её эти замашки. Это край.

      Спускаюсь во двор, завожу машину, гоню на всей скорости по ночному городу. Думаю о том, как мы пришли к такому? Я не помню, когда это началось. С каждым днем мы все дальше и дальше друг от друга. И дело даже не в Снежане. А в нас самих. Сможем ли мы все вернуть? А главное, хочу ли я все начинать сначала?

      За окном начинается рассвет. Я сам не замечаю, как подъезжаю к клубу «Падший ангел». Я не собираюсь входить, следить за ней. Просто убежусь, что со Снежаной все в порядке. Что она нормально доберется до дома.

      Вижу, как Снежану тащит какой-то козел и во мне закипает гнев. Я даже плохо помню, что делал. Пришел в себя, когда она такая хрупкая и нежная льнула ко мне и шептала: Спасибо.

      Пристегиваю её. Мы едем минут десять. Просто колесим по городу. Домой не хочется. Она запрется в своей комнате, будет избегать меня. Паркуюсь возле магазина, достаю аптечку. Снежана молчит всё это время.

      – Дай я посмотрю, – кладу ногу себе на бедро и достаю из бардачка нож.

      – Что вы делаете? – спрашивает она, когда я отрезаю кусок порванных джинс, освобождаю рану. Промываю ее перекисью.

      – Ай, – она вздрагивает, дую на рану, как маленькому ребенку.

      – Потерпи, малыш. Сейчас пройдет.

      – Миша, не нужно, – она впервые назвала меня так. Миша. Мне нравится. Наши глаза встречаются, воздух наэлектризовался, ее грудь часто вздымается, венка на шее бьется быстрее, а чувственный ротик открывается, выпуская воздух.

      Я сам тянусь к губам, проталкивая язык внутрь, а она