После рассвета будет закат. Виктория Цветаева

к себе его и близко не подпущу. Как ты могла подумать, что я могу с тобой так поступить?

      – Правда? – сразу перестала плакать она и посмотрела на меня с надеждой, уже слегка улыбаясь. – Ты сделаешь это ради меня? – я кивнула ей, уверенная в своём решении как никогда прежде. – Я люблю его, очень сильно люблю… Спасибо, Оля, за поддержку и откровенность, – шмыгнув носом, сказала мне Лариса, села на кровати и принялась приводить себя в порядок, вытирая слёзы с глаз. – Ты меня прости пожалуйста за те слова, сама не знаю, что говорю. Это просто от ревности и обиды сама не своя, себя не узнаю. Знаю, что ты не виновата… Прости меня ещё раз, я не хотела тебя обижать. Ты очень светлый и добрый человечек. Я дорожу нашей дружбой и не хочу, чтобы кто-то встал между нами. Давай забудем об этом, прошу тебя? – с каким-то отчаянием в голосе схватила она меня за руки, ожидая моего ответа, как приговора.

      Сейчас мне было больно не меньше, и я чувствовала Ларису, как саму себя. Невозможно так притворяться, она была искренна с своих чувствах. Страдала я наравне с ней, и не знала, как исправить эту сложившуюся не в нашу пользу ситуацию.

      – Хорошо, я не сержусь и всё понимаю. Забыли, главное сейчас успокойся. У тебя скоро автобус? – перевела я тему разговора в мирное русло, после чего Лара сразу подорвалась к часам.

      Я надеялась, что у нас есть время привести эту рёву в порядок, видок был у неё ещё тот. И позавтракать нам обоим не помешает. У меня желудок сводило от голода, и судя по урчащему животу моей подруги, еда там бывала сегодня только в её воображении.

      – Нет, через четыре часа только,– вздохнула она от облегчения. – Давай вместе кофе попьём и зажуём хоть что-нибудь, я сегодня ещё не завтракала? – оживилась и изрядно повеселела Лариса прям на глазах.

      Вот удивляюсь этой её манере быстро менять настроение: только рыдала, а через минуту уже счастливая. И как это у нее так быстро получается?

      – Давай, я с удовольствием! – тут же, не раздумывая, согласилась я, искренне улыбаясь подруге.

      Радости моей не было предела, что она успокоилась и теперь улыбается. У нас и до этой ситуации отношения были сложные, а теперь я вообще не знала, что делать, и чувствовала перед ней себя без вины виноватой.

      Сначала мы пожарили яйца на сковороде, потом их с аппетитом уплетали за обе щеки, пили кофе и разговаривали, но не затрагивали больше тему Рустама. Я не знала, что там произошло между ними, но чувство такта и страх, что Лара опять расплачется, не позволяли мне задавать эти вопросы.

      Я проводила её на вокзал и с тяжёлым сердцем и настроением вернулась домой. Первым делом ноги понесли меня к зеркалу, через которое я посмотрела на себя оценивающе со стороны. Каштановые длинные волосы, голубые большие глаза и пухлые розовые губы, худенькая, с маленькой грудью и низким ростом. Вообще ничего особенного и выдающегося. Лара намного эффектнее меня: одевается сексуально и модно, держится намного увереннее, и красавица, каких поискать. Как такое могло произойти, что я заинтересовала такого искушённого мужчину, как Рустам,