«Ла»-охотник. В небе Донбасса. Роман Юров

отрубили ему левый руль высоты, их разрывы покрыли левую плоскость, и как рванул боезапас крыльевой пушки. На крыле у «Фоккера» словно родилось маленькое солнце, как будто вулкан пробудился от вековой спячки, разбрасывая в стороны обломки и огонь. Левая плоскость вражеского истребителя перестала существовать за какой-то миг. Он крутнулся через уцелевшее крыло и исчез под капотом. «Як» тряхнуло, и Виктор даже не сразу понял, что он только что снова сбил.

      Радоваться было некогда, Шубин уже выскочил наверх и начинал новый разворот для атаки, что, по мнению Саблина, было слишком быстро. Снова начались успевшие надоесть качели вверх-вниз, но «Фоккеры» уже успели поднабрать высоту и становиться беззащитной жертвой не желали. Пришлось сгонять их к земле, стараясь не допустить их к «Илам» и отходящим «Якам». Там тоже шел бой. Гаджиев то ругался, то раздавал команды, организуя своих подопечных. Виктор и рад бы был им помочь, но пять немцев, что остались возле их пары, хоронили такую инициативу напрочь. Они неожиданно оказались чуть ли не везде, и скоро уже Виктор с Шубиным были вынуждены отражать многочисленные атаки. Потом к врагам подошла еще пара, и начался форменный ад. Белели кресты, мелькали пушечные и пулеметные трассы, они с Шубиным, отбиваясь, тянули к своей территории. Шубин, изловчившись, сумел влепить короткую очередь в зазевавшегося «Фоккера», и сразу стало легче – поврежденный немец, уводя с собой напарника, потянул на запад. Однако радость была недолгой, спустя полминуты уже сам командир попал под вражеский огонь. Крыло его «Яка» покрылось рваными пробоинами, за самолетом проступил грязный тающий след вытекающего масла.

      – Командир, отходи, я прикрою. – В теле у Виктора образовалась удивительная легкость. Мысли из головы испарились, они стали уже не нужны, оставив место рефлексам. Предстояло умирать, и все лишнее и ненужное пропало.

      – Витька, – Шубин говорил, словно задыхаясь, – не страдай херней, главное Миус перетяни…

      Саблин не стал его слушать. Он кинул свой «Як» на пару «Фоккеров», что уже заходили в хвост командирскому истребителю. Сзади уже выстраивалась очередь из желающих в него, Виктора, пострелять, но он пока не обращал на них никакого внимания, враги были пока слишком далеко. Немцы сразу же бросили Шубина, уйдя боевым разворотом наверх, и Виктор заложил глубокий правый вираж. Сквозь полутьму перегрузки увидел, как в стороне сверкнули трассы, мелькнули силуэты вражеских истребителей. Попытался довернуть на крайнего, но скорость была слишком мала, а сверху уже заходила пара, и пришлось акробатическими маневрами уклоняться от смертоносных очередей. За Шубиным снова потянулось два «Фоккера», а оставшийся без скорости Виктор помочь уже не мог, лишь в бессильной злобе дал пару очередей им вдогон. И случилось чудо – эта пара бросила Шубина и вновь отвернула. Потом другая пара атаковала Виктора, потом еще одна, затем одиночка, и снова пара, и еще. В кабине стало жарко, словно в раскаленной бане, глаза застилал пот, а он все тянул и тянул ручку управления. Виражи, полупетли, какие-то «кадушки» и «бочки».