Шустрая Кэт. Курс второй. Елена Гуйда

на меня посмотрела как-то удивлённо и спросила:

      – А тебе зачем?

      – Для общего развития. У нас же зельеварение на втором курсе у Тоэри. Подготавливаюсь…

      – А! Это ты правильно делаешь. Магистр Тоэри, конечно, потрясающая, но строгая. Чем-то на вашего куратора похожа, – улыбнулась Амалья. – С нас три шкуры спускает. Зубрить приходится…

      – Так что там насчёт зелья? – оборвала я её попытки меня запугать. Сама запугаюсь через месяцок-полтора, с началом нового учебного года.

      – Есть, конечно. Настой гнилушки, например. Ну или высушенный и перемолотый в пыль цветок тасаверийской травы… Даже лимонник обыкновенный…

      – Та ты что?! Правда? Даже не думала. Из него же чай готовят…

      – Да, но магам его только в особом составе дают. А чистый – на час-два лишает возможности чувствовать потоки. Может блокировать силу, а может спровоцировать стихийный выброс…

      О! Так мне повезло просто. Или наоборот. Если бы спровоцировался выброс, то не болела бы голова от попыток выкрутиться из этой ненормальной ситуации. Не было бы ни дяденьки Стейла, ни его амбалов, ни сарая… может, и «Сирены» уже бы не было. Рисковый дядька мне попался в работодатели… или совсем больной на всю голову. В принципе, и то, и то – нехорошо…

      – …Опять со своей блохастой надирались в этом тараканьем приюте? Что б её молнией побило… – донёсся из приоткрытого окна голос Талвии.

* * *

      Ведьма так и не уточнила, кого именно должны побить молнии – Салин или «Поющую сирену». Но думаю, это не так уж и важно.

      – Исключительно с горя! Ты разбиваешь мне сердце, и я не могу жить так дальше, понимая, что в моей жизни нет тебя, – тоном не очень хорошего актёра второсортного театра давил на жалость Дорк. – Ты бездушна и холодна, как…

      – Холодильная комната в морге, – оборвала Талвия этот душераздирающий монолог несчастного влюблённого. – Прекрати паясничать, шут гороховый.

      Амалья попыталась подняться, чувствуя себя неловко из-за того, что подслушала чужой разговор, но я её поймала за руку и сделала страшные глаза. Я себя неловко не чувствовала, и лишний шум мне был совершенно ни к чему. Потому что затащит ли Дорк свою даму сердца в Храм просить благословения Единого или нет – жуть как интересно было.

      – Ну всё, Таль, сколько ты ещё эту комедию ломать будешь? – уже нормальным тоном спросил куратор. – Тринадцать лет на болоте. Не сегодня-завтра квакать начнёшь. Я правда стою таких жертв с твоей стороны? Счас раздуюсь от гордости.

      – Смотри не лопни. И вообще, я не из-за тебя здесь…

      – Я так и знал. Ты совсем не хотела замуж за Омстра Риодель. Не может брат королевы быть лучше меня…

      – Ты невыносим, эгоистичен… – чуть не задыхаясь, шипела ведьма.

      – Неотразим и заботлив…

      – Скотина!

      Бздынь!! Похоже, в этот самый момент в доме Талвии стало меньше на одну глиняную посудину.

      – Идём отсюда! – прошептала Амалья, вцепившись в мою руку и силясь сдвинуть с места.

      Та да, конечно. Тринадцать лет мой куратор обивает порог ведьмы,