Записки эмигранта. Александр Семёнович Кашлер

же вовремя раскинуть в стороны предплечья, в последний момент повиснув на соседних балках. Находясь в таком подвешенном состоянии, лихорадочно пытаюсь нащупать ногами земную твердь, спасавшую до этого не раз. А её и не наблюдается. По крайней мере, как говорится, ног под собой не чую, поскольку болтаются они где-то внизу без всякой надежды нащупать что-то более основательное, чем пустота. Вот где пригодилась спортивная подготовка! Гимнасты могут позавидовать тому, как мне удалось отжаться вверх от параллельных балок-брусьев и расширяя дыру провала, вскидывая ноги, перевалившись на бок, занять вертикальное положение, снова стоя на тех же пресловутых балках. Заглядываю в образовавшуюся "прорубь" и вижу только чёрную бездну…

      Хорошо, думаю, пойти бы посмотреть, что там внизу. Спускаюсь, нахожу заветную дверь пространства, последнего моего "приюта" – предполагаемого и несостоявшегося местонахождения моего тела, оказавшегося бы там, если бы всё сложилось иначе и не в мою пользу. Открываю дверь, щёлкаю электрическим выключателем и… что я вижу?! Актовый зал школы мест на восемьсот, минимум. Как обычно: сцена, кресла-сидения, ковровые дорожки, люстры. А сверху, на высоте, наверное, метров семи-восьми зияет рваная дыра в лёгком навесном потолке, понятно откуда взявшаяся.

      Трагедия и комедия соседствуют рядом. Вот и у меня в сознании с одной стороны пронеслась картина моего виртуального падения с такой высоты на спинки кресел и с реально прогнозируемым концом. Не буду уточнять с каким. Его ещё называют почему-то фатальным. Иначе просто не могло бы быть по-другому. С другой стороны, – картина притихшего актового зала заполненного школьниками, внимающих строгому директору, внушающему со сцены правила поведения учащихся. Вдруг, раздаётся грохот, разрывается потолок, осыпаясь летящими вниз на головы школьников ошмётками, и две ноги, как гром небесный, как знак свыше в поддержку речи директора, бултыхающиеся где-то под потолком. Вид которых вызывает сначала панику, потом оглушительный смех всего многоголового зала. Голливуд, да и только. Слава Богу, что этого не случилось. А ведь, вполне могло бы и быть.

      Как мог, заметая следы, собрал то, что смог унести на чердак – куски обвалившегося потолка, а там уже, опять же, как мог заделал проделанную дыру со стороны чердака, не забыв доделать дело, из-за которого и оказался там. Никто меня не видел, шли уроки и школа на этот период времени была пуста.

      Говорят: не пойманный – не вор. Особенно, если ничего ни у кого не украл. Никакие отголоски случившегося до меня не дошли. По понятным причинам, ни с кем об этом я никогда не делился. Вы – первые. Можно списать на давность лет. Вобщем, скажу я вам: занимайтесь спортом и всё будет замечательно.

      Мистер Робинсон

      "Друг – это тот, кто входит в нашу дверь, когда весь мир выходит из неё". Джоунз, Эдгар де Витт (1876-1965) – американский политик

      Какое точное попадание при определении друга, в моём случае, высказанное в эпиграфе этого рассказа Джоунзом Эдгаром