Вернер метался по Кейптауну в поисках лучшего специалиста. Девочку обследовали в местном госпитале, назначили дорогостоящее лечение, гормонотерапию, диету, определенный режим дня. Все это должно было дать результат, но, главное, нужно было надеяться, что организм ребенка, взрослея и развиваясь, сам сможет победить недуг. По крайней мере, такую надежду вселил в них лечащий врач. Вернер забросил все свои увлечения, рыбалку, которую он страстно любил, и охоту, на которую выезжал в основном за компанию, не с целью добыть трофей, а скорее больше с целью пообщаться с приятелями и насладиться ощущением своей способности добыть пропитание не в ближайшем супермаркете, а в диком буше, как было во времена первых поселенцев. Это была скорее дань зову предков, чем продовольственная необходимость. Кроме того, дополнительная тренировка навыков обращения с оружием и стрельбы для белого населения Южной Африки становилась вопросом жизненной необходимости, учитывая все более и более разраставшиеся противоречия в обществе. Маргарет, постоянно проводя время с дочерью, делала вид, что все идет как надо, она просто не замечала болезни дочери, принимала ситуацию абсолютно без всяких эмоций. Вернер не видел ни ее слез, ни проявления тревоги. Жена была собрана, тверда и хладнокровна. Каких это стоило ей усилий, Вернер не знал, но был благодарен ей за это, ее твердость и мужество помогали ему компенсировать тот страх и отчаяние от собственного бессилия, от невозможности изменить моментально ситуацию, что не давало ему спать по ночам и крайне изматывало. Синяки на теле маленькой дочери, кровавые папулы на ногах, ее пожелтевшая кожа и всегда грустные глаза ребенка, знающего о боли и страдании больше, чем иной взрослый, воспринимались Вернером как упрек, как доказательства его несостоятельности как отца и как мужчины. Он должен все исправить, изменить, помочь дочери стать здоровой. Это самоистязание и самобичевание здорово высасывало из Вернера энергию, но, с другой стороны, стимулировало его на поиск новых возможностей и вариантов лечения.
Так прошло два года. К сожалению, усилия и знания местных врачей не приносили особых видимых результатов. Гормональная терапия приносила некоторое облегчение, но болезнь не отступала. Вернер переругался со всеми врачами в округе, обвиняя всех в некомпетентности и тупости. Дела в отеле шли из рук вон плохо. Богатых клиентов, на которых рассчитывал сделать ставку Вернер, становилось все меньше и меньше, а перестроить и переформатировать профиль отеля под более многочисленный сегмент туристов не было сил и времени. И тогда появился этот русский, который явился как решение всех проблем Вернера, настоящий посланник небес.
У Вернера был старинный приятель Ник Ван дер Берг, бывший полковник морской пехоты, с которым Вернер несколько раз ездил на сафари, когда еще мог позволить себе такие развлечения. С тех пор прошло довольно много времени, но приятельские отношения сохранились, и Ван дер Берг каждый раз, когда приезжал в Кейптаун, созванивался
