В ритме гоор. Сахиб Шихмирзаева

из дома, не такая жестокосердная. И никого я не верну. Моё последнее слово тебе… Он будет со мной, а если захочет к вам, то сам придёт. Я ни подговаривать его пойти к вам, ни отговаривать не буду. Он сам выберет, как ему лучше.

      – Ах ты проклятая ведьма! – в ярости крикнула Асият. – Это ты наговариваешь ему про мать, и он даже разговаривать с ней отказывается.

      Асият быстро схватила Саида за руку, дёрнула к себе и приказала: «Идём, Саид!»

      Саид смотрел то на одну, то на вторую свою бабушку и не смел двигаться.

      – Не смей! – кинулась к ней Зульхижат и отодвинула Асият.

      – Саид, ты хочешь пойти к бабушке Асият? – обратилась она к растерянному Саиду.

      – Не-е-ет, – заплакал Саид.

      – Не хочет он вас видеть! Ясно тебе? – холодно сказала Зульхижат.

      – Будь ты проклята! И будь проклят твой сын! Чтобы не было в вашей жизни и дня счастливого! – вне себя от злости прокричала Асият.

      – Да обрушатся на твою голову все проклятия этого мира, и да не выпрямишь спину от тягот, – в тон ей ответила Зульхижат, загораживая Саида своим крупным телом. – Уйди из моего дома и больше никогда не приходи!

      – И не приду! Доживай век, старая дура, на том свете ответишь за всё.

      – Все ответим! И ты в том числе – всё также загораживая Саида своим телом и слегка держа его рукой, бросила ей вслед Зульхижат.

      Асият ушла, хлопнув дверью. Зульхижат села и снова занялась сушкой абрикосов. Чуть погодя…

      – Саид, – позвала Зульхижат.

      – Что? – раздался голос из задней комнаты.

      – Саид, сынок, иди сюда, – снова позвала она.

      – Да, ба, – подошёл Саид.

      – Ты мой маленький, ты мой хороший. Никому тебя не отдам! – обняла Зульхижат внука, не касаясь запачканными руками, и заплакала.

      – Видел свою бабушку Асият?

      – Да, – кивнул Саид.

      – Видел, какая она плохая? Сколько плохих слов наговорила? Даже не разговаривай с ней. Слышишь? Никогда. Она злая и плохая, и твоя мать такая же. Они причинят тебе боль. К тому же у твоей матери будет другой ребёнок, и ты ей больше не нужен. Ясно?

      Саид склонил голову.

      – Ясно? – всматриваясь в его глаза, переспросила Зульхижат.

      – Угу, – пробубнил Саид и убежал обратно в комнату.

      Глава 3. Бабушка Зульхижат

      Текут ручьи, то убавляя свой ход, то прибавляя скорость. Минуты, дни, месяцы… человек стареет. И чем становишься старше, тем яростнее хочется жить. Слово «смерть» закрасили белой краской… Но от этого сама смерть никуда не делась. Просто люди захотели обмануться…

      Саид уже вырос, и уже ходит в седьмой класс.

      Худощавый, с длинным, характерным для многих кавказцев носом с горбинкой, с взъерошенными и часто нечёсаными волосами, с тонкими губами и карими глазами – то блестящими от громкого смеха, то томящимися от глубокой печали.

      В школе среди сверстников он пользовался авторитетом: некоторые даже подражали ему. Однако учителя и родители считали его плохой компанией для своих детей, называли его зачинщиком всех драк и неприятностей.

      На