Хозяйка тайги. Наталья Дрот

сумасшедшим маньяком. Но полусонная девушка не отвергала его, а, напротив, со всей страстью отвечала ему взаимностью, крепко обнимая и прижимая его к себе. Она все время шептала ему слова любви и клялась, что больше никому его не отдаст.

      Миша не мог уснуть до рассвета, наблюдая за прекрасной незнакомкой, изучая ее черты лица и запоминая своей шершавой ладонью изгибы ее тела. За всю ночь, она не открыла глаз, то просыпаясь, то впадая в забытье или кратковременный сон. Согревшись его телом, сейчас она лежала умиротворенная и расслабленная, разбросав руки по сторонам. Ее голова мирно покоилась на его плече, темные длинные волосы разметались по белоснежной наволочке подушки. Прикрытая простыней грудь равномерно вздымалась под ее размеренным спокойным дыханием.

      Михаилу ужасно хотелось ее еще раз поцеловать, но он только попробовал губами ее лоб, тот был холодным. И мужчина, накрыв свою прелестную соблазнительницу одеялом, тихонько выскользнул из постели, собрал с пола свою разбросанную одежду, наскоро оделся, плеснул в лицо горсть холодной воды и вышел на улицу.

      Он ненавидел себя! Ненавидел за то, что так поступил с ней. Наверняка, сегодня днём, девчонка совершенно ничего не будет помнить. Она была в полубреду, а ее сны были непродолжительными и тревожными. Она все время разговаривала, вскрикивала и плакала, и просила, чтобы он не выпускалее из своих объятий и вновь вернулся к ней. За ночь много раз она называла его Костей, отчего у Михаила возникали все новые и новые вопросы. Сейчас он ходил вокруг егерской сторожки, и гадал: «Кто же эта прекрасная незнакомка и, кто, в ее жизни, мужчина по имени Костя?».

      Миша подышал влажным прохладным воздухом, а затем опять вернулся в избу. Заботливо поставил у изголовья кровати табурет со стаканом воды и чашкой горячего травяного чая. Его гостья продолжала спать крепким сном младенца. На улице, как и вчера, все еще продолжал моросить дождь. Мелкий и противный затяжной дождь, как плохое утреннее настроение Михаила.

      Чтобы отвлечь себя от навязчивых мыслей о симпатичной пришелице из тайги, и запрятать подальше свою совесть, ему было просто необходимо заняться физическим трудом. Он знал, – больше ему ничто не поможет. Потому он оделся и пошёл за сарай, где под небольшим навесом были свалены дрова. Взяв топор, Миша принялся яростно колоть поленья, разрубая их на четыре части, и укладывая ровной аккуратной стопкой под стеной курятника. Через десять минут ему стало жарко, и он разделся до пояса, повесив куртку и влажную рубашку на гвоздь, вбитый в стену сарая.

      Весь час трудотерапии, он прокручивал в голове прошедшую ночь и пытался себя оправдать. Последний раз он имел дело со слабой половиной человечества, когда ездил в посёлок к родителям. Это было больше года назад. Тогда они с друзьями ходили в кафе, и он, напившись до беспамятства, ушел ночевать с женщиной, которая положила на него глаз еще стого момента, как они вошли в помещение. Потом он очень сильно об этом жалел. Потому что на утро ему пришлось ей долго объяснять, что их встреча