Больше, чем любовь. Татьяна Осипцова

живем, тебе все скажут…

      Она сама не понимала, кого хочет убедить в этом – его или себя.

      – Все скажут?.. Прекрасно?.. – крикнул Боря. Впервые Наташа видела, что ему изменила всегдашняя выдержка.

      – Мне кое-кто сказал, как вы хорошо живете, да и не нужны мне ничьи рассказы! Лучше скажи: ты меня любишь? Что молчишь?.. Самой себе боишься признаться, что все не так просто? Что есть привычный муж и мужчина, которого хочется всем телом и душой, ведь так? – Он насильно повернул к себе ее лицо. – Так?!

      – Нет, я не могу, – тихо ответила Наташа, опуская взгляд.

      – Тогда иди ты к черту! – вдруг взбесился Пахомов. – Я вырву тебя из своего сердца! Убирайся, и даю слово, что больше шага не сделаю в твою сторону. На что ты надеялась, когда шла сюда?.. Пощекотать себе нервы, слушая мои излияния, продинамить, и уйти? Поверь, я не из тех, кто легко забывает подобные вещи. Была бы ты девицей – еще можно понять! Я думал, ты уже выросла, – горько усмехнулся он. – А теперь уходи! Придешь, когда повзрослеешь! Когда поймешь, что тебе нужен я, а не он!

      Наташа остолбенела от этих слов. Не в силах двинуться с места, она стояла и смотрела на него. Тогда Пахомов схватил ее за локоть и потащил к выходу.

      – Убирайся вместе со своей хваленой порядочностью!

      Захлопнув за ней дверь, он вернулся в гостиную, нервно закурил, опрокинул в рот рюмку коньяка и набрал телефонный номер.

      – Андрюха, как там у вас, все нормально? Тогда прихвати двух телок и дуй ко мне, а то тошно одному в день рождения.

      – Что, не обломилось? – спросили на том конце провода.

      – Да уж, здесь, похоже, никогда не обломится. Давай быстренько, чтобы пораньше их выставить. Ты мои принципы знаешь – никаких ночевок.

      Около полуночи девицы, получив по стольнику, сели в такси.

      – Что-то на твоей лица не было, затрахал в доску? – подколол Андрей друга. – За свою цацу отыгрываешься? Я хотел было поменяться, да вижу – девка уже никакая.

      – Надо было поменяться! – скрипнул зубами Пахомов.

      – Да ладно, я пошутил…

      – Зато я – нет. К черту ханжество и порядочность! Я ими сыт сегодня. Три года ждал, сегодня уже в руках держал – и выскользнула, как намыленная.

      Он залпом опрокинул в рот рюмку водки.

      – Кончай пить, – отодвинул бутылку Андрей. – Завтра башка трещать будет. Одна она на свете, что ли? Просто тебе бабы никогда не отказывали.

      – Была бы она свободна! – почти простонал Боря.

      – Ну, так разведи! С твоими деньжищами – и бабу не уломать? Все они продаются.

      – Видимо, не все. Но проще с теми, что продаются.

      – Это верно, – кивнул Андрей.

      – Вот за них и выпьем!

      – Хорошо. Только это последняя, у меня уже в глазах двоится, а ты еще раньше начал. Выпьем и спать.

      Наташа ничком лежала на кровати и тихо плакала. В квартире было непривычно пусто, никто не мешал ей реветь.

      Что она