Слухи. Хейди Перкс

взглянув на скалы, выступавшие на фоне серого неба, Грейс почувствовала, что не может уехать, пока не убедится, что Анны там нет.

      Эти места Грейс знала как свои пять пальцев. Хотя до вчерашнего вечера она сюда не наведывалась, сейчас ей казалось, будто она и не уезжала вовсе.

      Вот извилистая тропинка, которая тянется наверх, сворачивая опасно близко к краю крутых уступов. На полпути тропа скрывается в рощице, скрадывающей и без того тусклый свет зимнего дня.

      Скала Крейна весьма живописна со своими вытоптанными в меловой породе тропами, однако в отвесных обрывах, которые невозможно различить в темноте, чудится нечто зловещее.

      В детстве Грейс с родителями много раз поднималась на эти скалы. Мать крепко держала ее за руку и сразу тянула к себе, стоило им оказаться даже в нескольких метрах от обрыва. Зато отец повторял: «Это безопасно, если дурака не валять».

      Им с Анной было тринадцать лет, когда они впервые отважились пойти на скалу ночью, хотя прежде энергично качали головами: надо быть совсем безмозглым, чтобы на такое решиться. Все слышали о мальчике, сорвавшемся со скалы на велосипеде и разбившемся насмерть!

      В Клируотере эту историю действительно часто вспоминали, но, когда Грейс попыталась найти информацию об этом случае, ни о каком погибшем мальчике официальных данных не обнаружилось.

      И Грейс сообразила, что это обыкновенная городская легенда, страшилка, которой мать пугала их с Анной, чтобы они не рисковали. К тому времени ей уже исполнилось пятнадцать и она поняла, какими опасными бывают скалы.

      У нее была собственная страшилка, которую Анна тоже прекрасно знала.

      Вот почему мысль, что Анна, пошатываясь от выпитого, могла бродить по узкой тропинке, да еще в темноте, казалась нелепой и одновременно реальной. На трезвую голову подругу к скалам и близко не заманишь, но вчера Анна вообще была не в себе.

      Грейс припомнила кое-что еще из событий вчерашнего вечера. Анна, стоя у барной стойки, вдруг повернулась к ней.

      – Почему? – спросила она.

      – Что?

      – Почему тебе так нужно поговорить со мной наедине? – Подозвав бармена, Анна заказала еще бутылку вина.

      – Хотела убедиться, что ты в порядке, – ответила Грейс. Она чувствовала – происходит что-то неладное, вот и решила выяснить. А еще ей хотелось хотя бы минуту пообщаться с подругой без назойливой троицы, отвечавшей за Анну, перебивавшей разговор, всячески подчеркивавшей, что они лучше знают ее, чем Грейс.

      – Ты точно в порядке? – спросила Грейс.

      Подруга смотрела куда-то сквозь нее.

      – Я хочу побыть с тобой одной, Анна, – продолжила Грейс. – Ты и я, как раньше.

      – Это было девятнадцать лет назад. Грейс, я давно не та, что прежде. Ты и понятия не имеешь… – Она замолчала.

      – О чем? – напряглась Грейс, но Анна покачала головой и отвернулась к бару.

      Грейс взяла подругу за локоть, чтобы развернуть к себе.

      – О чем я не знаю? – Необходимо было выяснить, что все-таки мучает Анну.

      Подруга высвободила руку. Грейс