Будь моей мамой!. Алиса Квин

не пустят же, – покачал головой отчим.

      Девушка посмотрела на того, кто не так давно заменил ей отца. Сейчас он казался бесконечно уставшим и постаревшим. Как будто вместе с женой врачи увезли его жизненную силу.

      – Я попрошу Григория Максимовича позвонить, и меня пропустят, как сотрудника.

      – Кто такой Григорий Максимович? – напрягся Костя.

      – Мой начальник. В смысле он заведующий отделения, где я подрабатываю на ночных дежурствах, – пришлось признаться в своих ночных похождениях.

      В глазах мужчины мелькнуло что-то очень похожее на вину.

      – Я не знал… – только и сказал он, опуская взгляд, – прости меня, девочка, – проговорил с тяжелым вздохом, – я думал… я боялся, что ты… прости меня короче.

      Вероника улыбнулась грустно.

      – Сама виновата, – покачала она головой, – надо было рассказать давно.

      Над головой громыхнуло. Яркая вспышка прорезала вечернюю темноту двора многоэтажки.

      – Я поеду с тобой! – сообщил Костя, доставая ключи от машины из кармана.

      Припаркованный рядом Хендай мигнул и тилинькнул сигнализацией.

      – Тебя точно не пропустят, – с сомнением сказала Вероника.

      – Зато я буду спокоен, что ты не промокнешь и не замерзнешь, – усмехнулся отчим, – мне так будет спокойней, я хоть делом буду занят, и не буду накручивать себя. Пожалуйста!

      Он так посмотрел в глаза Ники, что у нее невольно сжалось сердце. Сильный мужчина сейчас больше был похож на растерянного мальчишку.

      – Поехали! – приняла она решение, – Может быть что-то нужно будет привезти или лекарства купить.

      Машина мчалась по темным улицам засыпающего города. Вероника смотрела сквозь мокрое лобовое стекло, по которому время от времени широкими размахами проскальзывали «дворники», и молилась, чтобы с ее мамой было все хорошо.

      Ночь прошла без сна. Григорий Максимович помог Веронике попасть в отделение реанимации двадцать первой больницы. Девушка оделась в особую форму, чтобы пройти к матери, но все равно ничем не могла ей помочь. Все что оставалось – это наблюдать за действиями врачей, следить за показаниями приборов и напряженно вслушиваться в диалоги присутствующих.

      Кризис миновал. Это стало ясно, по тому, как облегченно выдохнул доктор, руководивший процессом. Вероника могла видеть только его глаза, когда он поворачивался, и слышать голос. Лицо мужчины было наполовину скрыто медицинской маской, на голове шапочка, укрывающая волосы, облачен он был в специальный костюм бирюзового цвета.

      Внезапно доктор обернулся и посмотрел прямо на Веронику.

      – Можете побыть с ней немного, – проговорил мужчина. Копылова даже не сразу поняла, что он обращается именно к ней, – Только недолго, вашей маме необходим покой. Потом зайдите в ординаторскую, я все вам расскажу.

      Благодарно кивнув, девушка сглотнула тугой ком в горле, не в силах произнести ни звука. Медленно, будто боялась спугнуть, приблизилась к кровати, на которой спала