Ребенок от мажора. Мария Манич

его компании. Купив себе чай и что-то, отдаленно напоминающее пиццу, я подсаживаюсь к ней.

      – Я думала, ты приезжая, как и я, – улыбается староста, отхлебывая чай. – А у тебя здесь уже знакомые есть. Кто этот парень?

      – Бывший одноклассник, – отвечаю рассеянно.

      Ловлю удивленно-любопытный взгляд Кати на своём лице.

      – И учишься на первом курсе?

      – Не смогла сразу поступить, – говорю уклончиво, не собираюсь распространяться о своей жизни первой встречной. – Решила пропустить пару лет и потом попробовать ещё.

      – И родители не были против?

      Пожимаю плечами. Из родителей у меня только мама, и ей давно нет дела до меня и моих проблем. С тех самых пор, как она снова вышла замуж, мы отдалились друг от друга. Ситуация с моей ранней беременностью, и не желанием избавляться от ребенка, поставила точку в наших и так прохладных отношениях.

      – Мои мне никогда бы такого не разрешили, – тихо говорит Катя и, надкусив булочку, посыпанную сахарной пудрой, поднимает руку. – Надя, иди к нам!

      Ещё одна наша одногруппница. Полненькая кудрявая брюнетка пытается протиснуться между тесно стоящих столов.

      – Привет, Полинка. Ты позже приехала? Не видела тебя на паре, – говорит она, дружелюбно улыбаясь, демонстрируя ямочки на пухлых нарумяненных щеках.

      – Опоздала, – отвечаю и принимаюсь за свой завтрак-обед.

      После смены мне удалось поспать два часа на диванчике в кабинете директора клуба, где я работаю официанткой. Смысла тащиться домой через весь город уже не было. В университет нужно было приехать к первой паре, которой в итоге так и не было. Я проспала. На завтрак времени не оставалось, но пришлось заскочить на заправку. Мою серебристую старушку “ладу”, в отличие от меня, было необходимо накормить.

      Я почти успеваю забыть о Волкове, слушая беспечную болтовню одногруппниц и ковыряясь в собственных мыслях о дочери, как взрыв хохота за соседним столом опять привлекает всеобщее внимание.

      – Потише, молодые люди, – ворчит женщина, у которой ранее я купила свою резиновую пиццу.

      Вот уже несколько минут безуспешно пытаюсь прожевать её кусочек.

      – Конечно, Наталия Владимировна, как скажете, – подмигивает ей Волков.

      Он ловит мой взгляд и тепло улыбается, удерживая его. Мне нужно отвернуться и наконец проглотить эту дурацкую пиццу или избавиться от неё каким-нибудь ещё способом, а я как дурочка смотрю на него в ответ. Смотрим до тех пор, пока на его колени не приземляется темноволосая длинноногая девица. Ëрзает на них, устраиваясь удобнее, и обнимает шею Никиты, подставляя ему для поцелуя свои пухлые губы.

      Мои же кривятся в гримасе отвращения. Волков остался верен себе. Популярность, деньги, красивая девушка на коленях. Жив и здоров. Вопрос с амнезией пока остаётся открытым, иначе я не могу объяснить его поведение, но в остальном я вижу, что он в полном порядке.

      – Явилась… – бормочет Надя и, покрывшись красными пятнами, утыкается в свою тарелку.

      – Кто? – не понимает Катя, вертя