Полярная звезда. Дамир Губайдуллин

стараясь не шуметь, уже хотел подняться на свой этаж, когда мое внимание привлек шум из комнаты мистера Ховалайнена. Я отчетливо услышал голос женщины, и, кажется, это была Ханна.

      – Мы не можем ему все рассказать, ты вообще понимаешь, что будет? – Я аккуратно пристроился возле двери. Говорил финн, причем на чистейшем русском языке.

      – Миша, мы больше не можем так жить, это все равно закончится. – Ханна всхлипнула. Ее русский язык оставлял приятное впечатление.

      –Ну, ну, пойми ты. Она нам ничем не поможет. Ну, кто он?

      – Он – чужой, а значит, в его силах что-то исправить. Миша. Давай мы просто ему все расскажем. Это наш последний шанс.

      Наступило молчание. Были слышны шаги. Ховалайнен нервно вздохнул.

      – Он и так все узнает. Этот парень слишком сообразителен, и с ним не будет легко. Мне его жалко, но он впутался в это не сегодня. – Нарушил молчание Паасо.

      –Миша. Мы умрем. Ты понимаешь, нас все равно убьют, Не пощадят никого, и мы вернемся откуда пришли. А он – наша надежда, и мы не можем ее упустить.

      –Дорогая, если ты хоть сейчас пойдешь, и все ему расскажешь, да, мы умрем, все, мы часу не проживем, ты это понимаешь? – Ховалайнен зашелся кашлем. – Нужно просто немного подождать. Скоро все закончится, родная. Скоро. «Склепу» конец, это уже и так понятно. Все, утро вечера мудренее.

      Я сполз по стенке, полный недоумения. Михаил, Ханна… Конечно, речь шла обо мне, но на русском языке, и…

      Я тряхнул головой и побрел в сторону Аниного крыла.

      ***

      Я толкнул дверь, но девушки в комнате не было.

      – Мой тигр. – Вынырнула Аня и обвилась вокруг меня. – Я заждалась, почему так долго? – Целуя, проговорила она. – Все хорошо?

      – Угу. Отлично.

      – Ну, вот и чудесно. – Аня притянула меня к себе и выключила ночник.

      ***

      За окном зарядил дождь. Я проснулся в начале девятого, и обнаружил, что Ани рядом уже нет. Записка на столе призывала хорошо позавтракать и набраться сил к вечеру, а пока слушать радио и наслаждаться типичной для Инкери погодой. Я поднялся и включил приемник, из динамиков которого послышался бодрый голос моего любимого человека:

      «Доброе утро, я знаю, что ты не проснешься раньше десяти, но, если я не угадаю, то прошу меня не ругать, интуиция не мой конек! Короче, я убежала на работу, буду в начале пятого, оставила завтрак, надеюсь там все, что тебе понравится. И самое главное – не ешь салмиакки, для нового человека это гадость страшная, но потом привыкнешь. Целую обнимаю, пока – пока!»

      Я улыбнулся и подошел к столу. Да, «овсянка, сэр!» и пара мандаринов были явно не пределом моих мечтаний. Забросив в рот темный шоколад, я тут же выплюнул его, страшно ругаясь и заливая рот водой. Салмиакки пока не входил в топ моих блюд. Накинув ветровку, я решил немного пробежаться по городу. Ликер, конечно, был не самый сильный, но последствия его были ощущались.

      Итак, мистер Ховалайнен никакой не Ховалайнен, на трубке написано – Михаил Григорьев. Еще понятно одно- этот человек прекрасно осведомлен обо мне, ну, откуда, например,