Путь в Асгард. Иван Михайлович Сазонов

истины.

      – Так вот, ты, конечно, вправе верить во что угодно, и принимать это за истину вселенского масштаба, но это всего лишь временно. Раз мы это прочухали, тогда уместно предположить – истина в том, что нет никакой истины и быть не может. Или может, но коротенько и не для всех, или для всех, но не для тебя.

      – Влад, я в дурдом! Столько бутылок рядом, и атмосфера подходящая, давай сильно напьемся?

      – Понимаю, но ни дурдом, ни алкоголь тебе не помогут. Крепись.

      – Все очень странно…

      – На тебе еще на ход мысли – а вдруг истина там, где ложь и правда, вместе?

      – Ну, это вообще за гранью добра и зла, – Арсений принялся падать назад, где за спиной было большое количество бутылок, но в последний момент подставил ногу.

      – Нет, то, что я тебе сейчас скажу, вот это за гранью…

      – Я не уверен, что хочу…

      – Поздно. Истина существует, но имеет множество граней, в зависимости от того, с какой стороны посмотреть, увиденное будет разным. Мало того, взглянув на нее с определенного места и расстояния, сложно будет повторить проделанное с такой же точностью. Соответственно, то, что ты увидишь, повторяя прошлый опыт наблюдения, на сей раз будет отличаться. А может, истина – это когда все вместе?

      – Ладно, с этим разобрались, в смысле, ни черта не понятно. Но вот ты говоришь, что истина в том, что нет никакой истины… – продолжал дискутировать Арсений.

      – Возможно, и что?

      – Если кирпич упадет мне на голову с большой высоты, то я умру. Разве это не истина?

      – Это не интересно, потому что, если знать со сто процентной уверенностью, что кирпич, который летит тебе на голову, тебя убьет, то, наверно, в этом будет истина. Только как можно в этом быть полностью уверенным?

      – Ну, да, хорошо, тут, действительно, нет ста процентов, может девяносто или девяносто пять, – заметил бармен и продолжил свою мысль, – тогда так: напившись, маньяк Вася, который за свою недолгую и беззаботную жизнь расчленил человек десять, задумал убить своего собутыльника Петю и отрезать ему ногу болгаркой. И вот они выпили, закусили, после чего Вася, умертвив плоть Пети, подключил болгарку к сети. Хочешь сказать, что тоже тут не все однозначно?

      – Хочу! Болгарка – вещь опасная, мало ли что там может в итоге напилить твой алкаш, а вдруг Петя кушал много кальция в детстве и кость у него крепкая. Вася будет пилить, бац, крутящийся диск болгарки слетит из-за крепости кости и попадет на самого Васю.

      – Хм… – бармен недоверчиво хмыкнул.

      – Ладно – ладно, я понял, о чем ты. Получается, что рассуждать об истине можно только тогда, когда есть вариативность событий и возможность выбора, но это в нашем житейском смысле. Вот, например, Солнце… оно существует и вроде как это истина для всех. Но ведь и Юпитер тоже существует только вот что нам до него в сравнении с Солнцем? Плевать на Юпитер, а от Солнца мы зависим. Короче, то, что Солнце существует – истина только для нас, а для жителей каких-нибудь дальних галактик, такая себе истина.