Позывной – Питон! Рассказы нахимовцев. Борис Седых

что происходит. Но приказ есть приказ, и его мы обязаны выполнить быстро, точно и в срок. Хотя мы ещё не военнослужащие, но зато самые счастливые на свете парни, вот уже пару недель носящие гордое имя нахимовцев. Окончательно не проснувшись, мы тем не менее быстро оделись и побрели по дороге между сосен, мимо столовой, к шлюпочной базе, размышляя о том, что очень хочется обратно, под уютное синее, с тремя чёрными полосками в ногах, шерстяное одеяло. Удивило, что рулевого нашей спортивной шлюпки Юру Подунова приказано было не брать, а взять с собой бушлаты. На руле пойдёт помощник офицера-воспитателя 34-го класса мичман Виктор Иванович Болбас.

      Была тихая звёздная ночь, лицо приятно обдувал бодрящий ветерок, разметавший полчища прожорливых, всем известных своей кровожадностью карельских комаров, в лагере было спокойно. Хоть и в лесу, он был обнесён глухим двухметровым деревянным забором, а на КПП под смешными четырёхугольными грибками, как над стандартными детскими песочницами в советских дворах, чутко несли службу наши братья: нахимовцы, вооружённые противогазами и военно-полевыми телефонами ТАИ-57 образца 1957 года, созданными на базе трофейных немецких полевых телефонов.

      На пирсе Виктор Иванович скомандовал погрузить в шлюпку рангоут, что ещё больше внесло замешательство в наши головы. Зачем рангоут, мы что, ночью в темноте будем под парусами ходить, да ещё при таком свежем ветре? Парни накануне лихо выполнили поворот фордевинд посредине озера, а фок не свернули к мачте вовремя, потом долго болтались в воде, пока их не выловили! Было у нас, конечно, подозрение об их искусственном «кораблекрушении», так как свободно купаться нам не разрешали, а погода стояла жаркая, таким образом, наши перевёртыши наплескались в тот день вдоволь! Но это было днём, вода тёплая, на пирсе куча наблюдателей, а сейчас ночь, не видно ничего, вахтенный прячется в рубке на срезе пирса и либо дремлет, либо с комарами воюет, за вахту он набивал их до трёхсот! Может, это такой вид тренировки? Ведь нахимовцу, даже в карасёвском звании, море по колено! А почему тогда паруса не берём? Вопросов стало больше, а мичман молчит и какой-то взволнованно-деловой.

      Чувствуем, рассусоливать некогда, готовимся к отходу.

      Спустившись в шлюпку, я сел на свою банку. Полетели команды: «Протянуться», «Оттолкнуть нос», «Уключины вставить», «Вёсла разобрать» и, наконец, команда «Вёсла». Я поднял своё весло с тремя зелёными кольцами на вальке и вставил его в уключину.

      Командир скомандовал: «На воду!» – и мы заученным движением, одновременно, равняясь по загребным, занесли лопасти к носу, развернули их и – быстро, резко – одновременно опустили в воду. Наш ял нехотя и тяжело начал приподнимать свой нос над водой и заскользил в неизвестность и темноту, к противоположному берегу.

      В лучах фонаря пирса я пытался всмотреться в лицо мичмана, чтобы понять цель нашего похода.

      Виктор Иванович, в чёрной пилотке и оранжевом спасательном жилете без рукавов, сидел на кормовой