Серебряная Стрела. Лев Гроссман

нахмурился папа.

      – Вперёд-назад, – сказала Кейт. – Задним числом. Задний двор.

      – Я тебя попросил…

      – Он, наверное, очень старый, – сказал Том. – Сколько ему лет?

      – Я не знаю, – сказал дядя Герберт.

      – Какая у него предельная скорость?

      – Не знаю.

      – Сможет ли его поднять самый сильный человек в мире?

      – Не зна… Хотя нет, погоди. Я знаком с самым сильным человеком в мире и уверен, что даже он не сумеет поднять паровоз. Хотите забраться в кабину?

      Конечно, они хотели забраться в кабину. Это было непросто – как я уже говорил, паровоз был огромным, и его строили явно не для детей, – но Кейт с Томом мастерски лазили по деревьям и вообще где угодно, и под дверью кабины обнаружились две металлические ступеньки, и там был поручень, чтобы схватиться.

      А дальше, если уж быть совсем честной, Кейт испытала разочарование. В кабине паровоза всё устроено совсем не так, как в кабине грузовика или, скажем, самолёта. Во-первых, там нет лобового стекла, потому что прямо перед кабиной стоит огромный паровой котёл, который всё равно загораживал бы обзор. Есть два окошка по обеим сторонам кабины, но от них мало толку. Сама кабина похожа на крошечную комнатушку – может быть, на машинный отсек корабля, но очень старого корабля, без компьютеров и радаров.

      Повсюду тянулись медные и стальные трубы, похожие на заросли металлического плюща. Из них вырастали вентили, рукоятки и рычаги, застеклённые коробочки с какими-то круглыми шкалами и ещё больше труб. Нигде не было никаких подписей и ярлычков. В кабине пахло старым машинным маслом, как в гараже автосервиса. Да, паровоз был настоящим, но совсем непонятным.

      Ребята нашли два откидных сиденья. Откинули их и уселись.

      – Теперь понятно, почему машинисты всё время высовываются из окон, – сказал Том. – Иначе никак не поймёшь, куда едешь.

      – Ага. Жалко, что мы никуда не поедем.

      Кейт высунулась из окна.

      – Дядя Герберт, тут всё так странно!

      – Мы не знаем, что делать! – добавил Том. – Тут нет руля!

      – Никто не рулит поездами, – сказал дядя Герберт, прищурившись. – Они едут там, где проложены рельсы.

      – Ага, ясно.

      Педалей газа и тормоза тоже не было. Во всяком случае, Кейт их не видела.

      – А тут есть гудок? – спросила она.

      – Есть, – сказал дядя Герберт. – Но он паровой. Без пара не загудит.

      – А…

      Кейт с Томом бродили по тесной кабине, крутя за колёсики, дёргая за рычаги и сдвигая всё, что сдвигалось. Но ничего не происходило. Всё выглядело очень круто, но ребята не знали, как с этим играть. Они открыли заслонку печи, вделанной в стену. Внутри были только зола и холодный пепел.

      Том объявил, что они в танке, встал на сиденье с ногами и расстрелял воображаемой пушкой воображаемую армию нацистов, но без особого воодушевления.

      Потом они выбрались из кабины и спустились на землю, оба заметно разочарованные.

      – Я знаю, что надо сделать, – сказала