Пять сестер. Чинция Джорджо

отца рассказать эту историю еще и еще. Ей так нравилось, когда он говорил, что она такая же храбрая, как римская Клелия. Джон рассказывал эту историю пятилетней дочери на ночь, чтобы та поскорее заснула, однако своими рассказами лишь разжигал ее любопытство. Сейчас Клелия превратилась в семнадцатилетнюю молодую особу с необузданным темпераментом и мало чем походила на мать. Со стороны скорее казалось, что Клелия – родная дочь Федерико.

      – Мама!

      Очнувшись от воспоминаний, Маддалена глубоко вздохнула и обернулась к улыбающейся дочери. От Джона Клелия унаследовала темно-серые глаза и пушистые длинные ресницы.

      Девушка была настолько миниатюрной и хрупкой, что казалось, она в любую секунду может рассыпаться, как фарфоровая статуэтка. Впрочем, это впечатление сразу улетучивалось, стоило Клелии заговорить и показать свой нрав.

      – Доброе утро, сокровище мое!

      – Знаешь, я думала, как отметить мой день рождения, – начала Клелия, присаживаясь рядом с матерью. – Конечно, восемнадцать – не двадцать один. Но это тоже важная дата, правда?

      – Любая дата важна, если ты придаешь ей значение.

      – Ну тебя с твоей философией! – фыркнула Клелия. – Ты говоришь прямо как папа. Лучше обсудить это с ним.

      – Перестань! – рассмеялась Маддалена. – Что ты там придумала? Не донимай отца, он сейчас занят вопросами мировой политики.

      – Чем-чем?

      – Давай не будем об этом. Скажи лучше, что ты придумала насчет праздника.

      – До двадцать второго осталось всего ничего, может, мы просто куда-нибудь съездим? – выложила Клелия с довольным видом.

      – И куда же?

      – За город. Только ты, папа и я. Погуляем, пообедаем в ресторане и вернемся в Рим.

      – Но это же среда! У твоего отца могут быть дела в палате депутатов, – возразила Маддалена.

      – Ради меня он сделает исключение, – ответила Клелия уверенным тоном.

      Маддалена хотела одернуть дочь, но та сразу надулась бы. Федерико баловал Клелию, как родную. Маддалена понимала, как ей с ним повезло, она и надеяться не могла, что муж и дочь будут настолько хорошо ладить. И все же, как бы странно это ни звучало, порой она ощущала себя лишней. Она не понимала, появлялось ли это ощущение из-за чувства вины, которое она испытывала по отношению к Джону, или же еще из-за чего-то. В такие моменты она уходила в себя и погружалась в мысли о прошлом. При виде Клелии, хохочущей вместе с Федерико и зовущей его папой, она ощущала тяжесть на сердце. Видимо, это было расплатой за то, что она лишила Джона такого счастья.

      – Мама, ты меня слушаешь? – Звонкий голосок дочери оторвал ее от невеселых размышлений.

      – Прости, дорогая, что ты сказала?

      – Я сказала, что мне нужна новая сумочка!

      – Хорошо.

      – Анджела говорит, что на виа Пьяве недавно открыли отличный магазин. Сходим?

      Маддалена кивнула. Ей тоже не помешала бы новая горжетка. Она даже догадалась, какую галантерею имела в виду лучшая подруга