Враг моего отца хочет меня. Мэри Ройс

сталкиваешься с последствиями. Выбор за тобой. Сейчас я отпущу тебя, и, если не будешь делать глупости, я не причиню тебе боль. Пока нет, – добавляет он с каким-то азартом в жестком голосе. – И еще одно, – замолкает и проводит большим пальцем по моей нижней губе, вырывая резкий выдох, после чего я замечаю, как его челюсти сжимаются, прежде чем он отстраняется и бросает с каким-то раздражением: – Никогда не воспринимай мои слова как просьбу. Я говорю, ты делаешь.

      – Что вы собираетесь со мной сделать? – осмеливаюсь задать пугающий меня вопрос и сильнее вжимаюсь в дверь, чтобы незаметно приблизиться к ручке.

      – Многое, но вряд ли в этом списке есть то, что понравится тебе. Или твоему папочке.

      А потом его взгляд падает за мою спину и мужчина с досадой во взгляде качает головой.

      – Я ведь предупреждал, без глупостей, – устало выдыхает он и делает ловкое движения рукой.

      А в следующее мгновение в мою шею ударяет разряд тока, вынуждая тело обмякнуть, и меня поглощает беспросветная темнота…

      1

      Собственный стон вынуждает мои слипшиеся веки затрепетать, однако мне требуется время, чтобы сфокусироваться… Вот только на чем фокусироваться, когда вокруг сплошная темнота. И сколько бы я не моргала, она не рассеивается.

      Несколько кадров из прошлой ночи внезапно вспыхивают перед моими глазами ослепляющими залпами. Они прошибают меня острым разрядом холодного страха, попадая прямо в вены, по которым иглой устремляются в мозг.

      – Боже мой, – невольно вырывается из ходящей ходуном грудью, но я отчаянно не желаю и думать о том, что ночной кошмар оказался явью.

      Паника снова крадет мое дыхание, а спутанный рассудок окончательно понимает, что это не сон.

      Принимаю попытку поднять тяжелую голову, как вдруг слышу зловещий звук… цепей.

      Какого?..

      Замираю, только лишь сердце клокочет под ребрами, и стараюсь проглотить разрастающийся в горле комок напряжения, но он становится лишь больше.

      Делаю глубокий вздох и умоляю себя успокоиться, я просто обязана успокоиться. Страх делает меня слабой, мне нужно перестать думать о нем. Я ведь жива, верно? Хотели бы меня убить, убили бы, и сейчас я бы не пыталась освободить скованные наручниками руки. Вот только эти рассуждения ни черта не успокаивают!

      – О господи… – срывается с пересохших губ, и я в панике начинаю дергать руками, будто не верю, что они прикованы к чему-то. – Нет, нет, нет…

      Дергаю еще. Снова и снова причиняя себе жгучую, пронизывающую до костей боль, но просто не могу остановиться.

      Лязг цепей беспрерывно бьет по ушам, подобно безжалостным плетям, и, не выдержав, я все же прекращаю вырываться, обречено утыкаясь лбом во что-то мягкое. Легкие работают в режиме гипервентиляции, забирая у меня последние остатки сил… Даже разрыдаться не получается, будто слез нет, лишь только их предвестники, застрявшие жжением в носу и горле. Я на грани. Меня похитили. И я совершенно дезориентирована, потому что в помещении отсутствует какой-либо свет. Даже окон нет.

      Постепенно