Отец подруги купил меня. Мэри Ройс

злой?

      – Напомнишь мне об этом, когда мой член будет глубоко в тебе.

      Ох… мои щеки вмиг окрашивают все цвета красного, потому что Мирон произнес эту пошлость, глядя мне в глаза через зеркало. Гипнотизируя своими темно-синими льдинами, которые буквально грозят порезать в самое сердце. И мне хватило проявленной с его стороны дерзости, чтобы на мгновение забыться и испытать невинное смущение, опустив глаза в пол.

      – Зачем вы забрали меня? – тянусь за полотенцем, чтобы прикрыться, но он не позволяет мне. Просто перехватывает руку и возвращает ее на место. Да, глупо стесняться его, мы же вроде как уже трахались. Но все же при данных обстоятельствах мне неловко. Во-первых, я теперь знаю, что этот мужчина отец моей подруги. Во-вторых, я больше не скрываю свое лицо. Я уязвима. И, в-третьих, он видел то, что сделали со мной и даже сейчас делает вид, что мое изувеченное тело его ни капли не смущает. Чего не могу сказать о себе, потому что не хочу, чтобы кто-то видел меня в таком состоянии. Я по-прежнему не получаю ответа и наконец поднимаю взгляд, чтобы увидеть лицо Мирона. Только я ничего не вижу, он, как и всегда, смотрит с непроницаемой холодной маской равнодушия. – Зачем вы спасли меня? – уже увереннее требую от него, крепко вонзая ногти в ладони.

      – Не спрашивай. Не думаю, что тебе понравится ответ, – заявляет с холодной решимостью. И снова наступает тишина, во время которой он обводит взглядом каждый сантиметр моего некрасивого тела, а я неосознанно пытаюсь прикрыться руками. Но и это он мне не позволяет, опуская их вдоль тела. – Я не хочу, чтобы ты закрывалась от меня.

      – Но я хочу, – закусываю губу, потому что сейчас огрызнулась. На что он только качает головой и молча берет баночку с мазью.

      – Чем скорее ты поймешь, что твои «хочу» не имеют никакого значения, тем меньше будешь раздражать меня.

      Раздражать? Ощущаю, как мои губы вытягиваются в «О». Ничего не понимаю. Точнее сейчас его поведение намного ближе к реальности, и все же мне бы хотелось понять, что происходит в голове Мирона. Потому что его нежность постепенно улетучивается, сменяясь привычной дикостью этого мужчины.

      Внезапно с губ срывается шипение, когда он наносит мазь в область моих лопаток.

      – Какого черты ты вернулась в клуб? – едва не рычит он, продолжая смазывать мне поврежденные участки кожи, а я лишь кусаю губы, любуясь тем, как мой волк заботиться обо мне. Грубо и в то же время как-то особенно. Складывается впечатление, будто я действительно раздражаю Мирона, но в то же время изредка вижу его взгляд, за которым скрывается какое-то понимание и сожаление. – Ты оглохла?

      Вздрагиваю от резкого обращения.

      – Я не возвращалась туда. – Чувствую, как хмурю брови. – После нашего милого общения в доме вашей жены, я собрала вещи и поехала к отцу, – мой острый язычок начинает работать быстрее мозга. Удивительно, как действует на меня этот мужчина. – Но не успела дойти до остановки, потому что меня насильно усадили в машину к Орлову.

      – Хочешь сказать, он сам тебя забрал? – прищуривается