Перекресток (Варшавская мелодия – 97). Леонид Зорин

то отправляюсь в какой-нибудь тур.

      Он. Та милая девушка из братской Польши, когда мы знакомились, сказала: "Я – богатая дама, совершающая кругосветный тур".

      Она. Скажи-ка! Это на вас подействовало?

      Он. Она была беднее меня. Училась в нашей консерватории, жила в общежитии. На вас непохожа.

      Она. Наверно. Я старше на два-три тура.

      Он. Я говорю сейчас о другом. То, что вы – богатая дама, видно сразу же. С первого взгляда.

      Она. Я – умеренно богатая дама. Не банкирша и не вдова банкира. Я зарабатываю свои деньги не самыми прибыльными занятиями.

      Он. Какими же, если это не тайна?

      Она. Тайны в них нет. Но вообще-то… я их не слишком афиширую. Допустим, что я получила имя как автор криминальных романов.

      Он. Вы сочиняете детективы?

      Она. Быть может. И об этом умалчиваю, чтобы не создавать при общении ненужной никому напряженности, а также некоторой искусственности. Вас устраивает такой вариант?

      Он. Вполне. Спасибо за откровенность.

      Она. Раз неизбежно объявят посадку, на ваш или на мой самолет, можно ее себе позволить.

      Он. У случайных встреч – свои преимущества.

      Она. Бесспорно. Но с вашего разрешения я все же не буду себя называть.

      Он. Как знаете. Так значит, вы пишете о всяких загадочных преступлениях. В жизни бы этого не подумал!

      Она. Но почему? Я совсем не больна женским шовинизмом, столь модным, но старые дамы, вроде меня, изготовляют эту продукцию с особым успехом. Тому есть причины. Это какая-то компенсация за рутину каждодневной жизни. Глядя на тех, кто тебя окружает, только и остается придумывать все эти страсти и авантюры.

      Он. Знаете, и у нашего брата жизнь не больно разнообразная. День да ночь – сутки прочь. И весь коленкор. В России, говорят, не соскучишься, но в старости нет новостей, только страхи. Честно сказать, я почти не читаю. Даже газет. Обхожусь телевизором. Но детективы – другое дело. Действительно, в них какой-то нерв. А все-таки смотришь на вас и не связывается! Вы – и убийцы! Вы – и трупы…

      Она. Пан очень любезен. Да, в самом деле – такая изысканная матрона проводит время бог знает с кем! С подонками! С отбросами общества! Кстати, подобное несоответствие и объясняет суть детектива. Люди совсем не таковы, какими кажутся при знакомстве. Но, чтоб не шокировать вас до конца, скажу, что все не так беспросветно. Я вношу в эти ужасы известный комизм. Это такой… полицейский юмор.

      Он. Странный гибрид.

      Она. Пан так считает? Тут нет ничего противоестественного. Грек Аристотель, из-за которого я на экзамене так перенервничала, сказал о том, как смешно безобразное. Важно и то, что преступления расследует почтенная дама, просто-напросто – мой двойник. Здравый смысл, ирония, самоирония. Все эти качества ей помогают.

      Он. И как она доходит до истины?

      Она. Ну, например, такой сюжет. Представьте супружескую пару. Оба уже пожилые люди. Вместе живут десятки лет. И вот жена убивает мужа.

      Он. Начало веселое.

      Она.