Мое волшебное чудовище. Игорь Павлович Соколов

уже у серебристого «Форда», провожавший нас Леллямер.

      Снег неподвижным покровом лежал вокруг нас, а солнце едва светило из-за множества серых туч. Студенты бежали на учебу, они смеялись и что-то говорили, иногда я видел вполне знакомые лица, но все они от меня были далеки.

      – И куда я еду, и зачем?! – спрашивал я себя. – Неужели, чтобы доставить удовольствие этой ненасытной бизнес-леди? И почему она вдруг пожелала разделить свое удовольствие вместе с Тоней?

      Мы сели в «Форд» и поехали, а я дорогой все задавал себе вопросы, хотя, сидя на переднем сиденье, рядом с Идой, ощущал ее шевелящуюся руку у себя между ног и страстный язычок Тони, вползающий сбоку в мое несчастное ухо. И в то время как они трогали меня, получая свою долю удовольствия, я прилип всей задницей к сиденью и думал, почему я просто не могу раствориться в воздухе от их прикосновений?! Не так ли мы все умираем, просто растворяясь в нем, как в бесконечном море, где любое прикосновение приближает час твоей смерти?!

      Странно я только почувствовал себя мужчиной, а уже во многом разочаровался… Отчего это?! Почему? Кто ответит?

      Вскоре показался краснокирпичный 3-х этажный особняк с длинной глухой оградой из кирпича и железных щитов. Мы въехали через железные ворота.

      Несколько женщин в черных куртках обступили со всех сторон выходящую из машины Иду, и мне подумалось тогда, что здесь какая-то своя, совершенно другая, может быть даже нереальная жизнь.

      Тоня, как и я, робко вышла из машины. Неожиданно женщины схватили ее за руки и куда-то увели по аллее парка, растущего возле особняка.

      Куда они ее повели?! – спросил я, тревожно вздыхая, у Иды.

      Они повели ее помыться в сауну, – засмеялась она, и ее бодрый смех меня вроде бы успокоил.

      А что будем делать мы? – спросил я.

      Сейчас узнаешь! – она взяла меня за руку и повела с собой.

      Сначала мы зашли в особняк, потом стали по лестнице спускаться куда-то под землю. Тускло освещенная лестница, покрытая черным ковром, внушала какой-то необъяснимый страх.

      Ты меня ведешь в преисподнюю, – попытался я пошутить.

      Нет, мой дорогой, я тебя веду в ад, – засмеялась Ида.

      Потом мы зашли в ярко освещенную комнату с огромной кроватью в половину комнаты и большим количеством кожаных плеток, висящих вдоль стен.

      Ты что, садомазохистка?! – пробормотал я и тут же получил резкий удар хлыстом по спине.

      Оглянувшись, я увидел, что Ида стоит передо мной уже совершенно голая, но обутая в длинные черные ботфорты.

      Да, больно же! – заорал я.

      Обращаю твое внимание, что ты мужчина, а не баба, а поэтому веди себя достойно! – и Ида снова огрела меня хлыстом. На этот раз я смолчал, пытаясь своей глупой улыбкой разжалобить Иду.

      А теперь дурачок ты встанешь на четвереньки и будешь лизать это место, – Ида ткнула себя пальцем в лобок.

      Ни за что, – прошептал я и пятясь от нее, попытался открыть дверь, но она была заперта.

      Я снова оглянулся, Ида