Про женщин, секс и про любовь. Арсений Лебедев

ноге, приподнял ступню и начал целовать её.

      – Блин, что ты делаешь? – усмехнулась она, – у меня ноги все потные…

      «Как-будто для меня это помеха…» – подумал я. Тот, кто хоть раз в жизни смотрел Тарантино, потную женскую ножку даже шоколадной пастой обмажет для вкуса. Так ещё больше понравится…

      Вскоре Катя легла спать. Галя с Тоней, увидев это, решили разбудить её, чтобы Катя закрыла дверь, и уйти. Отвечаю им:

      – Я закрою, не переживайте.

      – Но мы обычно всегда её будим, чтобы она за нами закрыла.

      – Не волнуйтесь.

      Потом уже и не помню: то ли я их вытолкал, то ли они добровольно-принудительно вышли, но в итоге мы с Катей остались вдвоём. Она уснула.

      Пока она ещё была более-менее трезвая, но уже не такая застенчивая, в приватном разговоре рассказывала мне, что в квартире Ларисы жила не просто так. Эта подруга её хоть и не была всецело лесбиянкой, но частенько практиковала секс с другими девушками, поэтому Катя отплачивала ей квартплату соответственно сексуальным пожеланиям хозяйки квартиры. Можно сказать, они жили, как пара, где, если воспользоваться тюремным жаргоном, Лариса была коблой – исполняла роль мужа, а Катя ковырялкой – соответственно, была женой, правда постоянно бесилась с этого, так как не хотела постоянно готовить, стирать, убираться и мыть в доме посуду.

      Работала Катина кобла психиатром в нашей местной дурке. Раз в три дня уходила на смену на сутки. Именно в эти моменты её ковырялочка и звала в гости на тусовки своих друзей. Такое окно выпало и в этот раз, но прикол состоял в том, что я не запомнил, когда Лариса возвращалась с работы, поэтому решил не спать всю ночь, чтобы в любой момент поспешить разбудить нашу героиню, которая явно проблем с подругой не хотела, особенно после последней вписки, когда мы прокурили всю гостиную. К тому же Катя рассказывала, что не хотела домой к родителям возвращаться. Если так, чего её подставлять? А тут Лариса ещё придёт с работы уставшая и злая, а у неё в квартире незнакомый мужик с её любимой девочкой? Кабы из ревности меня не убила… Так я и просидел всю ночь, глядя на спящую Катю и ожидая утра, чтобы разбудить её вовремя, не спалить, что она тут вписки проводит, пока Ларисы нет дома, и помочь убраться, если будет надо. Всё это время я глядел на Катю в объятьях Морфея.

      Мать мне в своё время рассказывала, как без ума она была от отца, который всю ночь не спал, глядя на неё спящую, наслаждаясь одной только её красотой, а когда мама просыпалась, то видела улыбающегося отца и влюблялась в него ещё сильнее. Смотрел я на Катю и понимал, что какой-то смысл в этом есть. Было тут нечто интимное и необъяснимо чудное – глядеть на безмятежное лицо удивительно красивой девушки, вглядываясь в её черты лица, запоминая их, наблюдая за подёргиванием брови или почёсыванием носа во сне, что невероятно забавляло и умиляло. Ты в этот момент для неё будто бы ангел-хранитель, а она – маленькое и хрупкое чудо, покой которого охраняешь, отгоняя ночных чудищ и духов, дабы не нарушить её мирный и спокойный сон. Одним словом восторг!

      Так