Солнце против правил. Анна Литвинова

просит друга для своей Барби.

      Поначалу девочка собиралась сидеть, как большая, минимум до полуночи, но без Борьки тоскливо, и на сердитые лица родителей тоже неинтересно смотреть. Поэтому свободу отвоевывать не стала. Когда папа велел идти спать, схватила Кена и вместе с ним дисциплинированно отправилась в кроватку. Взрывы фейерверков и радостные крики, возвестившие приход нового тысячелетия, слышала в полусне. А утром проснулась от чужих мужских голосов на кухне.

      Посмотрела на часы: девять. Странное время для гостей первого января. Схватила нового своего друга Кена, босиком прокралась по коридору, выглянула, пискнула еле слышно: милиционеры. Отец сидит – на щеках красные пятна пылают. А мама плачет горько.

      Ее, конечно, сразу прогнали. Но полицейские говорили громко, и Лия даже сквозь стену разобрала: Борька вместе с приятелем пытался обнести богатую соседскую квартиру. И попался.

      Она ни секунды не верила, что умный, сильный, добрый, потрясающий брат может оказаться вором. Боря мог хулиганить по мелочи, сырок творожный или булочку в магазине незаметно слопать или под курткой вынести. Но он никогда бы не совершил настоящего зла.

      К счастью, милиционеры оказались не зверями и сами предложили парня отмазать. Вернуть украденное, повиниться перед соседями, заплатить компенсацию и дело замять.

      Мама чуть ли не впервые повысила голос, крикнула:

      – Конечно! Мы согласны!

      Но отец усмехнулся:

      – Ты полагаешь, я стану жить в одной квартире с преступником?

      Лия совсем забыла, что ей нельзя встревать во взрослые разговоры. Вбежала на кухню, завизжала, затопала ногами:

      – Папа, папа! Давай Борьку вернем! Пожалуйста!

      Но он сурово повторил:

      – Если мой сын вор, иметь с ним дел я не буду.

      – Не мог Боря, – в отчаянии прошептала мама. – Оговорили его.

      Милиционер взглянул с сочувствием. Мягко сказал:

      – К сожалению, все против них. Взяли с поличным. Да они уже и признались.

      – Значит, Боря просто не успел подумать, – твердо сказала Лия.

      – Мальчику всего четырнадцать лет, мы понимаем, – улыбнулся человек в форме, – поэтому и предлагаем ему загладить вину.

      И снова мама, непривычно решительно и громко, произнесла:

      – Хорошо. Сколько?

      Полицейские переглянулись. Один из них достал из внутреннего кармана блокнот, ручку. Но успел написать только единичку – отец взорвался:

      – Я не буду давать вам взятку! Мой сын украл – значит, пусть отвечает по закону!

      И сколько мама потом ни плакала, ни умоляла – поколебать его упертость не смогла.

      Борьку осудили.

      Лия не хотела терять брата. Хоть в тюрьме, хоть где – все равно родная кровь. Ее лучший друг. Но на свидания девочку не пускали. На письма Борька не отвечал. А когда в семнадцать лет вышел – поговорили только однажды. Она шла к нему радостная, с подарками, с фруктами. В детской памяти оставался прекрасный, заботливый, благородный принц. Но увидела совсем