Железный волк. Сергей Булыга

он просто был рад за себя… А потом вдруг заметил – они все какие-то странные: молчат, прячут глаза! Что это с ними, подумал Всеслав…

      Но тут Ширяй пролез вперед, быстро сказал:

      – А кровищи! Кровищи! Дай, князь, стереть!

      – Зачем? – зло усмехнулся князь. – Мне в ней привычно!

      И резко встал, расправил плечи. И вправду, он был весь в крови. Да так даже лучше! И он у них грозно спросил:

      – Ну, кто ваш господарь: я или он?

      И они, как всегда, зачастили:

      – Будь славен, князь! Будь славен, князь!

      – Вот так-то! Жив я! Жив! – и засмеялся князь. Да вот только как-то невесело.

      Потом был пир. Они сидели у костра, а костер развели высоченный, и пили и ели. Вино было ромейское, из терема, а мясо было горячее, жесткое, черное! А собакам были потроха и кости. А череп и правую лапу Сила завернул в холстину и отнес в лес, и там, где надо, схоронил. Это еще от Буса так заведено: кто делится – с тем делятся. Да и им разве мало чего? Вон какое вино – будто кровь! И вон мясо какое кровавое! И его резали на тонкие полоски, пекли на угольях и ели. Так тоже издавна ведется. Так Бус, бывало, пировал. И Святослав, сын Игорев, внук Рюриков. И было у него три сына: Олег, Ярополк и Владимир. Олег и Ярополк – от королевны, а Владимир – никто, потому что рабынич, сын ключницы. И сидел Святослав в Киеве. Но это только говорится, что сидел. А вот и не сидел! А ходил воевать Святослав. Собрался и ушел, повоевал, собрал дань и вернулся, попировал, поклонился Перуну, опять собрался и опять ушел. И так пять, десять, двадцать лет ходил князь Святослав, и уже всех вокруг подвел под свою руку. И тогда он собрался далеко – на Царьград. И вот только тут… Никто не знает, почему: одни говорят, что был ему такой вещий сон, другие же говорят, что знак, а кто и что слово… Но вдруг подумал Святослав, а что будет тогда, если он вдруг из Царьграда не вернется? И решил поделить свои земли между своими сыновьями. И сделал это так: Ярополку дал Киев, а Олегу Древлянскую землю. Тогда обиделись, спросили новгородцы: «А нас на кого оставляешь?» Но Святослав на это отвечал: «Нет у меня больше сыновей!» – «Ну так дай нас хотя бы Владимиру». Дал… Смешные люди! Они в это верят! Да как же он забыл про Новгород? Да Святослав просто молчал и ждал, когда сами новгородцы у него Владимира попросят! Попросят – и он даст. И Ярополк с Олегом не обидятся. Вот как тогда рассуждал Святослав! А после разделил Русь, как хотел, и пошел на Царьград, на ромеев. Но сначала он пришел в болгары. И он там славно воевал – так, что и по сей день стоят те города болгарские пустые. А после пошел на ромеев и бил сперва царя Никифора, после царя Цимисхия…

      Вот о чем вспоминалось Всеславу. Всеслав лежал возле костра. Было еще светло. Пахло паленой шерстью, кровью и – еще больше – ромейским вином. Наверное, из-за вина князь Святослав и вспомнился. А вино было крепкое, славное! Пил, заедал Всеслав и снова пил. Рог был большой, матерый, он наливался до краев, а хмель князя не брал. И это правильно, думал Всеслав, хмель – это для живых, для молодых. Вот и смеются они,