Ликерия. Дикий плод. Эльвира Дель'Искандер

и въедливой расчетливостью, которыми мужчина был щедро награжден.

      Голубые глаза из-под тонкой оправы очков, с неким шармом съезжавших на нос, наградили невозмутимым взглядом, и только бровь, каштановая, полуседая, лениво поползла наверх, когда Натан Альбертович – а именно так звали управдома, – сказал:

      – О, вернулась.

      Вернулась.

      Ликерия вроде бы кивнула.

      – Вы поселили кого-то ко мне в квартиру?

      Наверное, не так следовало начинать разговор с человеком, с которым не виделась несколько месяцев, и при других обстоятельствах она обязательно с ним поздоровалась бы, справилась о состоянии здоровья и, вероятно, даже обсудила дождливую погоду и не по сезону слабое отопление, однако сейчас было не до того. С ней живет посторонний человек! А возможно не один, возможно их несколько! Неизвестные, чужеродные субъекты, оккупировавшие ее квартиру и понаоставлявшие своих следов! О какой погоде могла идти речь?

      – Так как? – поднажала Ликерия, поторапливая отчего-то молчащего управдома.

      Теперь и вторая, каштановая, полуседая, неторопливо поползла наверх.

      – Еще разок, – попросил Натан Альбертович, обдавая знакомым безразличием.

      Понимая, что взвинчена сверх меры, Ликерия постаралась успокоиться.

      – В моей квартире – посторонние вещи, – стала излагать с расстановкой. – Вы кого-то ко мне подселили?

      Думать плохо о человеке, с которым общалась не первый месяц, не хотела. Однако не удивилась бы, узнав, что Натан Альбертович временно воспользовался арендованной ею жилплощадью. Почему нет? Дополнительные деньги в карман. К тому же заплатила за месяцы вперед, не предупредив при этом, что может вернуться раньше. Она и сама не знала, когда вернется. Вот и подумал…

      Мужчина нахмурился, ощутимо напрягся.

      – Не понимаю, о чем ты говоришь. – В словах проскользнуло недовольство.

      – О своей квартире. Вернее, той, что снимаю у вас. В ней кто-то жил, пока меня не было?

      – Кто в ней мог жить? О чем ты? – добавил резче, как всегда, обращаясь на «ты». – Я честно исполняю свои обязательства. За кого ты меня принимаешь?

      Ликерия немного смутилась и даже засомневалась в своей правоте. Тогда откуда взялся телевизор? Привиделся?

      – Там, у меня в квартире, посторонние вещи. Чьи они? Хотя… хотя, быть может, вы их туда занесли? – Озарившая мысль погасла так же внезапно, как появилась, стоило вглядеться в голубые глаза.

      Действительно. Зачем Натану Альбертовичу одаривать Ликерию телевизором? К тому же новым? Не лучше ли к себе поставить? Затем одежда: зачем заносить ее к ней? Разбрасывать футболки в чужом шкафу…

      Совсем ничего не понимала.

      – Послушай, – Натан Альбертович подался к ней. – Куда ты все-таки уезжала? Ты не пожелала откровенничать при отъезде и…

      – Какое это имеет значение? – Ликерия шагнула назад: подозрительность в голосе показалась… подозрительной.

      – Не знаю, –