Не жизнь без тебя. Татьяна Лисицына

купающихся. Витька, наверно, уже дома. Сидит за столом в компании жены и дочек и поедает вкусный ужин. Сердце обожгла то ли боль, то ли зависть. Не буду о нем думать! Стукнув кулачком по перилам, девушка вернулась в комнату. По уже установившемуся правилу, прежде чем приступить к написанию следующей главы, перечитала предыдущую и полностью погрузилась в прошлое.

      На следующий день после происшедшего на кухне инцидента, маму положили в больницу на обследование. Петрович был так любезен, что предоставил автомобиль с шофером. Накануне они втроем сидели за столом, подобно настоящей семье, где он пообещал маме, что будет заботиться обо мне. Как только я представила эту заботу, меня затошнило. Не помню, как я выдержала ужин до конца. Помыв посуду, ушла к себе в комнату и, не зажигая света, легла на диван, свернувшись в клубочек. В голове билась одна единственная мысль. Завтра. Он сделает это завтра. Завтра я должна отдаться мужчине, которого презираю. Завтра я стану еще грязнее, чем была до сих пор. Мелькнула мысль о беременности. Я совершенно не представляла, как нужно предохраняться и, конечно, мне не у кого было спросить об этом. В конце концов, я отбросила эту мысль, решив, что все неприятности не должны свалиться на меня сразу.

      В школу я в тот день не пошла, чтобы проводить маму в больницу. У подъезда ждал новенький Мерседес, шофер выскочил при нашем появлении и помог сесть. В машине пахло кожей, играла спокойная музыка. Мы всю дорогу держались за руки. У больницы попрощались, мама попросила меня быть умницей. Возвращаясь домой в той же машине, я думала о том, что все случится уже сегодня. Дома я снова улеглась на диван. После школы мне позвонила Корзина и предложила куда-нибудь пойти. Я отказалась, прекрасно понимая, что ее болтовня будет меня раздражать. Более того, я буду завидовать, что она спокойно вернется домой к родителям, а я должна буду отдаться Петровичу, чтобы мы с мамой остались в таком же тепле, как моя подруга. Не знаю, сколько раз мне пришлось напомнить себе, что, если мама смогла это сделать ради меня, значит, я тоже смогу. Только вот что мне потом делать с собой? Как жить с этим?

      В тот вечер Петрович вернулся здорово выпивший. То ли он волновался, то ли напиваться вошло у него в привычку. Услышав звук открывающейся двери, я замерла на кухне, понимая, что уже не смогу проскользнуть к себе в комнату и сделать вид, что сплю. Сбросив ботинки, Петрович протопал на кухню. Мы неловко поздоровались. Он попросил налить ему воды, что я и сделала. Пока он пил, я смотрела в окно на белые сугробы, напоминая себе, как холодно на улице. Он спросил про маму и засопел. Его глаза прожигали меня насквозь. Наверно, мысленно он несколько раз раздел меня. Мне казалось, что я окаменела, ноги приросли к полу. В конце концов, он подошел ко мне. Волосатая рука обхватила грудь и начала ее тискать.

      – Я схожу от тебя с ума. Надеюсь, ты не собираешься отказываться от своего обещания?

      – Где бы вы хотели это сделать?

      – Ты умная девочка. Иди в спальню, я сейчас приду.

      В спальне еще пахло мамиными духами, и я с трудом подавила рыдание. Раздеваясь, чтобы занять ее место в кровати, чувствовала, как