Черные комиссары. Богдан Сушинский

брату, с условием, что после его смерти этот замок станет моим приданым. То есть я стану его владелицей. Вам, капитан, не хотелось бы бросить сейчас эту службу и увезти меня в мой замок?

      – С трудом верится, что такое возможно.

      – Увезти в качестве супруга, естественно.

      – Пока что даже не смею мечтать – ни о том, чтобы вы стали моей женой, ни о том, чтобы мы с вами эмигрировали куда-либо.

      Валерия поняла, что слишком размечталась и с презрительной миной на лице процедила:

      – Терпеть не могу этого слова – «эмигрировать», за которыми тут же последует обвинение в измене родине.

      – В таком случае давайте больше не возвращаться к этому разговору.

      – Пока что не будем к ней возвращаться, – уточнила Лозовская.

      – Но, если позволите, я стану называть вас «баронессой Валерией». В разговорах тет-а-тет, естественно.

      Гродов был почти уверен, что Валерия запретит ему делать это, однако девушка снисходительно пожала плечами.

      – Во-первых, я имею право на этот титул, а во-вторых, именно так, «баронессой», меня нарекли, предлагая агентурный псевдоним. И обращаются, как правило, тоже так – «баронесса Валерия», как бы используя не дворянский титул мой, а кличку, агентурный псевдоним.

      – Вы имеете право на любой титул, баронесса, – несмело произнес капитан ее дворянский титул. – Вплоть до королевы или императрицы.

      – Следует полагать, что к титулам я, господин льстец, отношусь более ответственно.

      – Хотя и не способны оценить искренность моих порывов.

      Они встретились взглядами и всепрощающе улыбнулись.

      – Помню, что у вас особое пристрастие к стоящему на рейде учебному эсминцу, – тут же попыталась девушка увести его от запретной темы.

      – Вы правы, баронесса, особое. Пребывая на его борту, я выискиваю наиболее уязвимые для моих береговых орудий места. Чтобы с первого снаряда пускать подобные корабли на дно.

      – Командир эсминца догадывается о вашем коварстве?

      – Весь экипаж недолюбливает меня за это: «Ходит, выискивает, того и гляди, беду накличет!».

      – У них и в самом деле есть основания опасаться вас, истребитель судов и судеб.

      – Стоит мне показаться на эсминце вместе с вами, как моряки сразу же изменят свое отношение ко мне.

      – Сама с удовольствием посетила бы его, но понимаю, что тревожить команду моими женскими ножками не стоит, побережем нервы истосковавшихся мужчин.

      О чем бы Валерия ни говорила, ее губы оставались тронутыми едва уловимой улыбкой. Но это не было наивной ухмылкой простушки, скорее в ней угадывался аристократический оскал светской львицы. Так что, подполковник, по существу, прав – в самом деле, порода дает о себе знать.

      – Ладно, побережем, баронесса, – уже чуть смелее воспользовался капитан титулом Валерии. Оказывается, в пролетарских устах он и выговаривается с трудом, как-то слишком уж по-пролетарски. По тому, сколь снисходительно Лозовская взглянула на Дмитрия