Севастопольский конвой. Богдан Сушинский

женской зависти. Да только мог ли он осуждать Терезию за подобную слабость? Это ведь только баронесса Валерия способна была пройти через смертельные западни трех разведок, преодолеть линию фронта, чтобы в конце концов вырваться из сатанинского котла войны и слать открытки с видами женевской набережной! Как тут не позавидуешь?

      – Но согласись: вряд ли в мире существует еще одна аристократка, настолько подготовленная к схваткам за трон. Все-таки баронесса – случай особый.

      – Судя по тому, с каким восторгом вы это говорите… – сдержанно согласилась Терезия, носившая далеко не аристократическую фамилию Атаманчук.

      14

      На сей раз пауза, которую держал бригадефюрер, затянулась до неприличия, однако кондукэтор терпеливо ждал ее окончания, делая вид, что всматривается в тонкую и кристально чистую струю водопада.

      – Эта идея возникла по ходу событий, причем спонтанно, – объяснил бригадефюрер, оставшись довольным уже хотя бы тем, что вождь нации не заподозрил в любовной связи с баронессой его самого. Или все-таки заподозрил? – Но, чтобы наш разговор оказался более откровенным, просил бы вас, господин маршал, прояснить собственный взгляд на связь между баронессой и магнатом Карлом Литкопфом; точнее, собственные виды на госпожу Валерию. Имею в виду, в общегосударственном плане, – неумело попытался сгладить нетактичность своего вопроса.

      – Вы должны понимать, барон фон Гравс, что нам не безразлично, кто именно в то или иное время находится рядом с румынским нефтяным магнатом; какова цель этих людей и каковы могут быть последствия этой связи для отечественной экономики.

      Услышав это, бригадефюрер завертел головой так, словно отфыркивался после затяжного погружения в воды горной реки. До сих пор проявление маршалом интереса к баронессе воспринималось им как реакция ревнующего мужчины. Фон Гравсу и в голову не приходило, что вождь нации способен перевести интригу баронессы в столь глубокое государственное русло.

      – Простите, господин маршал, такой подход оказался для меня полной неожиданностью.

      – Не лицемерьте, барон. Вы же не станете отрицать, что заинтересованы, чтобы агентка абвера и СД жестко контролировала действия румынского магната, направляя его усилия и деньги в нужное вам русло?

      – Не стану. Было бы странно, если бы мы не использовали представившуюся возможность, господин маршал. То есть мы своих намерений не скрываем. А вот каковы ваши?

      – Ну при чем здесь мои интересы? – без особого удивления, переспросил Антонеску.

      – Имею в виду ваших секретных служб, – вновь пришлось сглаживать щекотливость вопроса.

      – Прежде всего, нам не хотелось бы, чтобы Карл Литкопф переусердствовал в своем стремлении перебросить основную массу свободного капитала из Румынии в какую-либо другую страну, пусть даже таковой окажется Швейцария.

      – Мне известно, что у вас довольно натянутые отношения с монархистом Литкопфом, который к тому же не является