Первый Тест На Божественность. Ян Авдеев

на её милое славянское лицо и чёрные, как смоль, глаза. При этом они старались смотреть в эти глаза не переставая, потому что в то самое мгновение, когда они, так сказать, разрывали визуальный контакт, их собственные органы зрения намертво фиксировались у неё на груди, которую, как ни старался, не мог скрыть даже джемпер под медицинским халатом. Где-то в глубинах самых низменных мужских инстинктов, которые никогда не вымирали до конца, подпитываясь пивом, казарменным юмором и онлайн порнографией, Елена воплощала великую святую троицу эротических фантазий – Медсестра, Монашка и Пышная грудь.

      Сильвестр мимолётно поставил журналисту зачёт за выдержку и умение концентрироваться на работе.

      – Доброе утро, Инок.

      – Доброе утро, Елена. Как тут всё?

      – Всё как всегда: в полном порядке. Новые поступления обработаны, осталось ещё шесть мест, и завтра освободятся ещё два. Интерны закончили вводный курс, нареканий пока нет, но для Иосифа Андреевича это, как известно, дело времени. – Сестра иронично улыбнулась, на что Сильвестр согласно кивнул. – Ну, и Правое Крыло тоже без эксцессов. Вечером приехал Константин Романович, так что все как шёлковые.

      – А сам Волконский?

      – Час назад свет горел, – пожала плечами медсестра.

      – Спасибо, Елена. Это наш гость, Максим Николаевич. Репортёр. Ты возьми его с собой на обход и передачу смены. Если будут вопросы – ответь, пожалуйста. На все. Если будет приставать, зови Кузьмича.

      – Не надо Кузьмича! – Максим шутливо поднял руки вверх. – Я буду паинькой.

      – Вот и хорошо. А я Константина Романовича навещу, пока он не лёг.

      Это был «гостевой» кабинет для сторонних консультантов, если мнение таковых вдруг требовалось, но обставлен он был практически так же, как кабинет дежурного врача. Тут был и диван, на котором можно было прикорнуть, если дело затягивалось, и компьютер с выходом в интернет, и даже цветы на подоконнике кто-то поставил и не забывал поливать.

      Волконский сидел за столом и увлечённо барабанил по клавиатуре. Время от времени он останавливался, бормотал что-то самому себе, очевидно, пробуя фразу на слух, и тут же продолжал печатать.

      – Бог в помощь, – то ли в шутку, то ли в серьёз произнёс вошедший Сильвестр.

      Константин Романович повернул голову в сторону гостя и, не переставая печатать, констатировал:

      – Значит, уже пять. Что-то я припозднился.

      – А что, бывает – вовремя ложишься?

      – Нет. Но тут, как с чистотой носков холостяка: свои категории.

      – Ммм. – Инок кивнул на экран монитора. – Готовишься?

      – Переписываю. Уже в четвёртый раз. Видимо, нервничаю… – Волконский снял квадратные академические очки и устало потёр глаза. – Да что там… просто боюсь.

      Сейчас он выглядел на все свои шестьдесят три года, хотя ещё секунду назад ему не дали бы и пятидесяти. – А где твой новенький?

      – Остался присматривать за журналистом.

      – Пригласил всё-таки. Думал, ещё недельку подождёшь. –