Первый Тест На Божественность. Ян Авдеев

уха, она дурью интересовалась…

      – Было дело. Но, скорее всего, не для себя.

      – Почему так говоришь?

      – Хм. Знаешь, был там, на встрече, один человечек с плохой репутацией в этом плане. Так она на него с таким отвращением глянула, когда он отвернулся, что сложно заподозрить её в том же грехе. Она наркоманов за людей-то вряд ли считает.

      – Уверен?

      – В чём можно быть уверенным в этом чудовищном мире, Василий? Но у меня работа такая, правильно людей «взвешивать». Иначе ты бы мне звонить не стал, так ведь? Чего тогда спрашиваешь?!

      – Ну-ну! Чего заводишься сразу? Уж и уточнить нельзя.

      – Этим вопросом ты потратил 10 секунд моего времени. По существу вопросы есть?

      – Один. Что на тебе сейчас надето?

      Связь оборвалась.

      – Теперь будешь ему подарок посылать с извинениями. – не то укорил, не то посочувствовал Инок.

      – Так и так послал бы. Теперь хоть есть за что, – весело ответил чиновник. Максим начал подозревать, что тот просто любил портить людям настроение. – Итак, что мы имеем. Умная девочка с большими возможностями приезжает к нам в город, чтобы заключить контракт для фирмы своего деда, не последнего человека в другом регионе и влиятельного мусульманина. Как бы узнаёт, что наркотики у нас в дефиците, и через несколько недель возвращается с партией и бригадой для налаживания бизнеса. Как бы ожидает нас в гости и готова сделать деловое предложение, показав незаурядную проницательность. И вместе с тем – подставляется, выставляя напоказ свою зависимость, которой, как мы косвенно узнаём, у неё может и не быть. Кстати, она даже не пыталась отрицать это обвинение.

      – Но и не подтвердила, – задумчиво заметил Инок.

      – Верно. А что тебя изначально зацепило?

      – Да ничего особенного. Фильм один процитировала. Старый. Там вся суть, грубо говоря, в социальном неравенстве. Как говорят англичане, она выросла с серебряной ложкой в одном месте, а значит, её больная тема – не бедность, а отношение мусульман к женщинам.

      – Точно, – задумался Хорошилов. – На теме феминизма она всполошилась.

      – Ну, вот это-то и не сходится. Если она с детства пытается показать, что она ничем не хуже мужчин, если постоянно добивается благосклонности своего Деда и презирает слабость характера в любом её проявлении, то сложно представить, что она сидит на отраве.

      – А ты чего молчишь, журналист? – Василий Ефимович приглашающе махнул рукой. – Поделись мнением со стороны.

      – Мне показалось важным, что она пытается вытащить своих людей.

      – Это была простая попытка разжалобить Инока. Типа, «я хоть и наркоманка, но ничего человеческое мне не чуждо! Я своих не бросаю!»

      – Не скажите, Василий Ефимович. Этот трюк с телефоном – большой риск. Инока ничего не останавливало взять и позвонить. Это многое поменяло бы, кроме одного.

      – Людей бы тоже пришлось отпустить, – подтвердил Сильвестр. – Действительно, в этом вопросе ей был важен результат. Почему?

      – Да спит, наверное, с кем-то из них. Втюрилась, молодая же.

      – Знаете