Молево. Георгий Тимофеевич Саликов

жил он в городе на заработках. Обучился на каменщика да участвовал в строительстве то школы, то больницы, то чиновничьего здания. Нынче остался дома. И не потому, что возраст подоспел. Он по-прежнему чувствовал себя бодро и мог дать фору любому человеку молодому. Надоело. И пенсии вполне достаточно. Правда, скучно тут, поговорить даже не с кем. Если только сосед из Римок иногда заходит. Остальные местные и дальние сельчане заняты одним тяжким делом: пьют, неведомо откуда добывая деньги. Он побродил по избе, заглядывая в пустующие две дополнительные комнатки, вздохнул, припоминая своё трудовое прошлое с некоторым сожалением о том, что бросил ходить на заработки, завалился в горнице на широкую дощатую лавку с толстым хлопковым тюфяком и пышной пуховой подушкой, подобрал под голову обе мастеровые руки, хмыкнул, глубоко и прерывисто вздохнул. Вскоре уже раздалось ровное сипение.

      Сопутник Потапа, а зовут его Анастасий, пока сравнительно молодой человек, наоборот, имел в Римках несметную семью, сплошь состоящую из женщин, мал мала меньше. Он успел жениться до призыва в армию и зачать первое дитя. Эта старшая дочка, годков около восемнадцати, Ольга Анастасьевна была самой ответственной средь женщин, отца опекала покруче матушки своей и матушки её матушки, то есть Анастасиевой тёщи, а её тоже, кстати, зовут Анастасией. Ольга Анастасьевна, грудастая, но с тонкою талией, привычно и легко соскочила на землю с крылечка, где только что пела песенку, играя в ладушки с самой младшей сестрёнкой. Обхватила отца по-дочернему. Помогла ему одолеть пяток ступенек да просунуться сквозь тесный дверной проём в горницу. Подвела к металлической лежанке с мягкими пружинами и воздушными перинами. Подтолкнула в грудь. Тот безропотно упал в тёплую постельку и почти утонул в ней, выставив вверх ноги, с которых ловко была стянута обувка вместе с носками.

      4. Давнее прошлое

      Лет эдак не менее ста семидесяти назад, иначе говоря, в середине позапрошлого века, жил тут очень богатый помещик. Впрочем, как повествуют некоторые сельчане, он внезапно вылетел в трубу прямо-таки до неприличия. Другие же понимают его разорение достойным уважения и особым знаком судьбы. Одним словом, чудное было происшествие…

      Тот барин, Тит Веспасьяныч Флавьев, слыл мужем крепким, жестоким и беспощадным. Так считал каждый, кто имел с ним какое-либо знакомство. Прочего мнения не существовало среди местных крестьян, помещиков, жителей ближайшего города N, а также нескольких его знакомцев из обеих столиц. Хозяйство у него – тоже не из слабых. Крестьян – тыща. Земли пахотной да лесов – вся округа в десяток вёрст по обе стороны пути от Муркавы до Думовеи с дюжиной деревень. Многие из них теперь утратились и позабылись, кроме упомянутых больших сёл да ещё двух маленьких деревенек: Пригопки да Римок. Их названия трудно опознать по происхождению. А сельцо Римки получило имя от барской усадьбы, поскольку присоседилось к ней на изгибе реки Бородейки. Названию же собственно помещичьего имения способствовало уникальное увлечение впервые тут поселившегося